– Ой, ой, – запричитала Марина, – она вас убить хочет! Петр
Ильич прописал вам тепло.
Не обращая внимания на кудахтающую медсестру, я стянула с
толстяка плед и не удержалась от нового замечания:
– С ума сойти, зачем ты нацепил лыжный костюм?
– Пар костей не ломит! – влезла с комментариями нахалка. –
Больному человеку надо много есть и находиться в тепле.
– Жил такой врач, – язвительно сказала я, вытягивая
полковника из кресла, – по имени Гиппократ, так он придерживался иного мнения и
всегда повторял: «Холод, голод и покой – вот что ведет к выздоровлению».
– Я с ним не знакома, – заявила Марина, – он у нас в училище
не преподавал!
– Гиппократ жил в древности, он давно умер, – язвительно
заметила я.
– Я помладше вас буду, – заявила Марина, – вот и не застала
его! О чем не знаю, о том спорить не стану. Может, в начале двадцатого века, ну
в тысяча девятьсот первом году, когда вы родились, наука так и считала, но
теперь медицина развилась, нынче иные принципы!
– Ну хватит, – вскипела я, – девушка, уезжайте, мы больше в
ваших услугах не нуждаемся.
Марина шлепнулась в кресло, положила ногу на ногу и вдруг
спросила:
– Мы – это кто?
– Обитатели этого дома, – сквозь зубы процедила я. – Если
сейчас же не покинете особняк, я позову охрану!
Медсестра прищурилась.
– Полковник вам кто?
– Друг, – машинально ответила я.
– Документ имеете?
– Какой?
– Подтверждающий факт ваших отношений!
– Деточка, – снисходительно ответила я, – дружба не брак,
свидетельств приятелям не выдают.
– Значит, вы для него пустое место, – гадко улыбнулась
Марина, – вот сами и уходите из чужой комнаты. Саша прописан здесь, он имеет
право на квадратные метры.
На долю секунды я растерялась, мы никогда не задумывались о
юридических формальностях. Александр Михайлович просто живет вместе с нами. Да,
он прописан в Ложкине, но должен же человек где-то быть зарегистрирован.
– А у меня имеется нужная бумага, – заявила Марина, –
ознакомьтесь!
Я уставилась на подсунутый под нос листок.
«Дегтярев Александр Михайлович, именуемый далее Клиент, и
Вострикова Марина Евгеньевна, именуемая далее Медсестра, заключили данный
договор. Вострикова М.Е. обязуется оказывать патронажные услуги Клиенту в
течение года за вознаграждение. Сумма указывается в приложении».
Поражаясь все больше и больше, я изучила документ до конца и
решила проверить, правильно ли поняла его суть.
– Александр Михайлович нанял вас в качестве сиделки?
– Да, – кивнула Марина, – в отличие от вас, человека
постороннего, я нахожусь в комнате Саши на законных основаниях, слежу за его
самочувствием. Выгонять меня вон вы не имеете права! Спальня является
суверенной территорией владельца, в ней распоряжается только он сам.
– Вам заплатили за услуги?
– Сполна!
Я изумилась еще больше. Конечно, Дегтярев достиг
определенного положения, он полковник, его уважают коллеги и начальство, но вот
маленькая деталь: денег у Александра Михайловича практически нет. Получив
зарплату, приятель торжественно отдает ее Ирке со словами:
– Это на хозяйство.
К слову сказать, он не представляет, какие суммы надо
вносить за коммунальные услуги, телефон, Интернет, электричество, охрану,
чистку крыши от снега. И слава богу, что суровая правда жизни скрыта от
толстяка, пусть он лучше пребывает в наивной уверенности, что его доход
полностью покрывает расходы в Ложкине. Я не хочу будить в приятеле комплексы и
не желаю, чтобы он чувствовал себя нищим. Но из какого кошелька Александр
Михайлович заплатил Марине? Насколько я знаю, личная сиделка стоит дорого!
– Назовите свою цену, – потребовала я.
Марина поджала губы.
– Доллар в день, – наконец выдавила она, – еда и постельное
белье за ваш счет. Саша рассчитался за год, отдал триста шестьдесят пять
гринов, естественно, в рублевом эквиваленте! И нечего меня сверлить взглядом, я
законы знаю, валютой не пользуюсь!
– Почему так дешево? – оторопела я.
– Грех дороже брать, – опустила бесстыжие глаза нахалка, –
надо помогать людям бескорыстно.
И тут до меня дошла информация про постельное белье.
– Вы у нас поселитесь на целый год?
– Конечно, – закивала Марина, – Саше необходим уход, у него
видения, глюки, всякая дрянь мерещится. А вы, хороша подруга, бросаете
несчастного одного, голодного, холодного, отняли у Саши вкусную еду.
– Да, – неожиданно согласился с медсестрой полковник, –
куска масла не выпросишь!
– Бедняжечка, – засюсюкала Марина, – не волнуйся! Принесу
тебе сейчас сдобные тостики, положу на них по хорошему куску ветчины!
– И чаю с вареньем, – по-детски обрадовался полковник.
– Может, сгущеночки хочешь? – вскочила Марина.
– Муся, – раздался снизу голос Маши, – бегите скорей сюда! К
нам пришла улитка! Прикольная! Больше Хуча!
Я схватила Дегтярева за руку.
– Слышал? Пошли вниз, сейчас от глюков и следа не останется.
Глава 27
Не обращая внимания на недовольное шипение Марины, я
дотолкала Александра Михайловича до малой гостиной. В комнате был
предусмотрительно погашен верхний свет.
– Глядите, глядите! – ажитированно закричала Маня. – Вон
она!
– Действительно! – с фальшивым изумлением подхватила я. –
Гигантская улитка! Она ползет! Эй, Дегтярев, не молчи!
Полковник издал странный звук, похожий одновременно на
хрюканье и кудахтанье.
– Значит, она существует? – спросил он. – Я здоров?
– Да! – заорали мы с Маней хором.
– Галлюцинаций не было? – медленно осознавал происходящее
полковник.
– Нет, она живая, – возвестила из-за занавески Ирка.
Приятель вздрогнул.
– Это кто сказал?
