Я подавила смешок, жаль, что подчиненные не могут видеть
сейчас грозное начальство. Ей-богу, полковник чрезвычайно хорош в розовой
пижаме с вышитыми зайчиками. Интересно, о чем думал модельер, создавший такой
наряд для сна? Наверное, он предназначал его для маленьких девочек. Вот только
где он видел малышек шестьдесят второго размера? И кто купил сей уютный
костюмчик Дегтяреву? Александр Михайлович сам не ходит по магазинам. Полковник
некапризен, надевает то, что ему дают, и редко спорит по поводу шмоток.
– Ты зачем меня разбудила? – простонал толстяк.
– Уже семь пробило, ты на работу опаздываешь!
Дегтярев со стоном упал на подушку.
– Я заболел! Останусь сегодня дома.
– Что случилось? – испугалась я.
Несмотря на уже не юный возраст, полковник не имеет
хронических недугов. Да, он обзавелся толстым животом, лысиной, стал плохо
различать расположенные вдали предметы и приобрел привычку брюзжать по любому
поводу, но в остальном Александр Михайлович даст сто очков вперед молодым. И он
ненавидит врачей! На ежегодную диспансеризацию Дегтярев идет лишь после взбучки
от генерала, а если к полковнику прицепилась простуда, он ни за что не ляжет в
постель. У Александра Михайловича есть свои методы борьбы с напастью. Он берет
стакан водки, кладет в него две столовые ложки горчицы, перчит «огненную воду»,
одним махом заливает в себя «коктейль», заедает его бутербродом из черного
хлеба, сала и соленого огурца, а потом идет спать.
Не советую никому из вас повторять сей фокус. Когда моя
лучшая подруга Оксана, хирург по профессии, увидела «микстуру», ее чуть паралич
не разбил от ужаса.
– Ты не доживешь до утра! – закричала она, пытаясь отнять у
Александра Михайловича волшебное пойло.
– Спокойно! – ответил приятель. – Меня в армии сержант этому
научил. Действует безотказно.
С тех пор прошло несколько лет, но Александр Михайлович
продолжает употреблять перцовку с горчицей и, что самое потрясающее, наутро
вскакивает бодрым и здоровым.
Понимаете теперь, почему я забеспокоилась, услыхав про
желание Дегтярева провести день в постели?
– Немедленно говори, что у тебя болит? – затормошила я его.
– Голова? Сердце?
– Мне плохо, – проныл Дегтярев.
– Постарайся описать симптомы! – не успокаивалась я.
– Мне мерзко! Дай лекарство.
– Сначала надо определить, что у тебя болит, а уж потом
глотать пилюли!
– Дай аспирин!
– У тебя температура? Вроде нет, – пощупала я лоб Дегтярева,
– послушай, а что это за пятна на твоем лице?
– Не знаю, морда чешется, – признался Дегтярев, – и на руках
тоже появились!
– Насморк есть?
– Немного.
– Горло болит?
– Да.
– Голова?
– Да.
– Живот?
– Тоже.
– Так не бывает, все одновременно болеть не может, давай
постараемся определить причину!
Несмотря на недуг, Дегтярев не упустил случая поспорить.
– Ты не права. Если человек попал под поезд, то у него все
болит.
– Но это не твой случай, – начала я злиться, – хватит
капризничать, а то вызову «Скорую помощь» с капельницей.
Полковник заполз под одеяло.
– Знаешь, – неожиданно признался он, – мне сегодня
привиделась дикая вещь.
– Кошмар?
– Ну… лежу я вечером, бессонницей маюсь, весь чешусь, вдруг…
нет, ты не поверишь!
– Говори!
– Ты сочтешь меня идиотом, – мямлил полковник.
– Ничего, я привыкла к твоим глупостям.
Полковник с подозрением посмотрел на меня.
– Пообещай, что никому не расскажешь?
– Буду молчать как истукан.
– Вчера около двух часов ночи дверь в спальню приоткрылась,
и вошла подушка.
– Подушка?
– Такая странная, углом вверх, темно-коричневая.
Я прикусила губу. Значит, Джульетта заглядывала к Дегтяреву,
впрочем, это было ясно раньше, улитка оставила скользкие следы на паркете.
– Медленно так погуляла, – дрожащим голосом сказал Александр
Михайлович, – и на кровать полезла. Я хотел очки нацепить, чтобы разглядеть ее.
Согласись, у нас дома нет живых подушек, но очки куда-то делись! Так их и не
нашел.
– Наверное, у тебя поднялась температура и начался бред.
– Полагаешь?
– Конечно, – смело заявила я, – а пятна – это аллергия.
– На что?
– Ты вчера ел паштет из масленки!
– Очень вкусный, похоже, из морепродуктов.
– Вот! Твой организм дал на него отрицательную реакцию. Надо
слопать супрастин, тавегил, кларитин и забыть о паштете. Сейчас принесу
таблетки, у нас непременно что-нибудь найдется.
Не дожидаясь ответа Дегтярева, я побежала вниз, но, прежде
чем начать рыться в аптечке, велела Ирке:
– Очень тихо найди Джульетту и запри ее в комнате у Веры.
– Как ее туда засунуть? – задала идиотский вопрос
домработница.
– Молча!
– Она меня не послушает! Со слизнем не договориться!
– Я тебя не прошу вести с ней беседы! Хватай улитку и неси к
Рыбалко.
Ирка отшатнулась.
– Брать эту гадость? В руки?
– Ну не в ноги же! – рассердилась я.
– Никогда! – отрезала домработница. – Дарь Иванна, простите,
но я не могу! Вы меня знаете! Я любые ваши капризы выполняю, даже в библиотеке
со шкафов пыль сметаю, хотя ничего дурее и не придумать. Одну полку обтрясешь,
пыль мигом на другую перелетит. Но раз велено – я делаю. А со слизнем не могу!
– Ладно, – сдалась я, – ты его просто отыщи и мне скажи.
Ирка кивнула, я выхватила из ящика упаковку пилюль и
понеслась к Дегтяреву. В спальне его не было, я поскреблась в дверь ванной.
– Эй! Ты как?
