Ситуация в квартире Медведевых напоминала нечто среднее
между ураганом и тайфуном. Настя, закатив глаза, упала на пол, Миша схватил
бутылку и стал поливать ее голову минералкой. Елена Сергеевна металась по
гостиной, размахивая руками, словно вспугнутая курица крыльями. Изредка она
натыкалась на мебель и издавала вопли:
– Умирает! Уходит! Ларочка, девочке плохо! Лариса, сюда!
Скорей! Посмотри на доченьку из райского сада!
Таня, сохранившая относительное спокойствие, обмахивала
девицу газетой, а я, придавленная грузом информации, молча стояла в эпицентре
урагана. Внезапно Настя села и простонала:
– Папочка, дай водички.
Если учесть, что волосы и лицо девицы были мокрыми, просьба
звучала дико, но Миша резво бросился к шкафу, распахнул дверки и завизжал:
– Танька, почему нет бутылок?
– Кончились, наверное, – ответила жена.
– Вот Ларочка хозяйство вела идеально, – припечатала Елена
Сергеевна, – всегда запас имелся! Всего! На случай войны! Компоты стояли,
тушенка, мыло штабелями!
Танины глаза превратились в щелочки, я бочком-бочком
приблизилась к ней. Интересно, успею схватить ее за руки, прежде чем она
опустит на голову старухи стул?
Вдруг Настя с ловкостью молодой кошки вскочила на ноги и
подлетела к бабке.
– Перестань Таню мучить! – закричала она. – Ты ей постоянно
в нос своей Ларисой тычешь! Хватит! Я родную мать не помню, для меня Танечка
лучше всех! Дурой я была! Теперь понимаю, такая мачеха одна на миллион! Мне не
нравилось, что она меня учиться заставляет, полы мыть, гулять одну не
отпускает. Я во всем виновата! Я! Не трогай Таню! И замолчи про Ларису! Папа,
почему ты ей не скажешь? Зачем она Танюшу изводит?
В гостиной стало тихо, Таня отступила на пару шагов назад,
на ее лице появилось выражение искреннего удивления. Миша уставился на Елену
Сергеевну и неуверенно сказал:
– Вы правда слишком уж! Не надо!
Старуха рухнула на диван, прижала руки к груди и зашептала:
– Мне… так вот… бабушке… Лариса сейчас плачет… доченька…
Настя подбоченилась.
– Ты, папа, не знаешь, но бабушка мне всегда гадости про
Таню дудела. Оставалась со мной одна и вещала: «Сиротки мы с тобой! Что Миша,
он мужчина, вот его за нижний этаж и привязали. Таня ни умом, ни красотой не
блещет, просто стриптиз ему танцует. Но нам с тобой надо хитрее быть, ночная
кукушка-то дневную перекукует, ты ее вроде как слушай, но сама по-своему
поступай!» Не скрою, мне подобные разговоры нравились, я маленькая была.
Заставит Таня меня уроки делать, посадит за учебники и по делам уедет, а бабуля
в детскую зайдет и начинает: «Ох, загубить малышку решила! Брось, кисонька,
пойди телевизор посмотри, а потом однокласснице позвони, спишешь задание и
забудешь. Нечего самой мучиться!» Но теперь-то я понимаю, кто мне добра хотел!
Папа, вели бабушке маму не трогать! Она потому себя так ведет, что ты ей
позволяешь! И не хочу маму Таней звать! Она мамочка! Мамуля!
Вытянув вперед руки, Настя бросилась на шею к Тане, та,
растерявшись, обняла ее, а Миша повернулся к экс-теще.
– Вы внушали подобное ребенку?!
– Ларочка все видит с небес, понимает, плачет, – заверещала
Елена Сергеевна. – О-о-о… меня ранили в самое сердце!
– Так да или нет? – настаивал на ответе бывший зять.
– Разве можно доверять ребенку? – завизжала старуха. –
Маленькая пакостница! Сколько раз я ее ловила! То бумаги в столе перемешает, то
ваши кассеты мерзкие, с порнографией, смотрит! А вы думали, я не знаю, чем вы
занимаетесь? Хорошо развлечение! Нечего сказать! Ларочка со стыда сгорает! У
девочки порочная натура! О-о-о! Нет! Она мое солнышко, ягодка! Настюша, поцелуй
бабулю, я же всегда была на твоей стороне!
Миша схватил со стола рюмку и с силой сжал ее, она
превратилась в крошево.
– Кровь! – истерически завопила Елена Сергеевна. – На ковер
капает! Испортит палас, он дорогой!
– Ты порезался! – бросилась к мужу Таня. – Сейчас йод
принесу!
– Лучше перекись, – засуетилась Настя, – где она у вас?
И тут меня осенило.
– Стойте! – заорала я.
Нервы у всех были натянуты, словно гитарные струны, поэтому
мой вопль вверг присутствующих в ступор, все замерли и уставились на меня.
Первой пришла в себя Елена Сергеевна.
– Что? – заволновалась она. – Уже врачи приехали?
– Я знаю, как со стопроцентной уверенностью узнать, является
ли Настя самозванкой! – торжественно объявила я.
– Это моя внучка, – живо отреагировала экс-теща Миши, –
любимая! Она все помнит, и сердце бабушки чует родство.
– Есть способ понадежнее, чем чувства, – улыбнулась я, – анализ
крови. По нему точно установят отцовство.
В гостиной воцарилось мертвое молчание.
– Милиционер родился, – неожиданно хихикнула Таня. –
Молодец, Дашка! Всего-то делов в лабораторию съездить!
– Действительно, – охнул Миша. – Как мне это в голову не
пришло! Нет, Настенька, я ни секунды не сомневаюсь, что все рассказанное тобой
правда. Но лучше получить официальное заключение.
– Ты согласна? – с легким торжеством спросила у девушки
Таня. – Не откажешься пройти тест? Сразу все сомнения отпадут!
– С огромной радостью! – закивала Настя. – Пусть наука
скажет свое слово!
– Не боишься? – разочарованно протянула мачеха. – Ученые не
ошибаются. Вдруг результат окажется не в твою пользу?
– Исключено! – решительно топнула Настя.
– И где делают экспертизу? – повернулся ко мне Миша.
Я посмотрела на часы.
– В лаборатории работает мой хороший знакомый, Федор
Молибог. Я попрошу его о помощи, и дело в шляпе.
– Прекрасно, – сказал Миша, – отличная идея Дашуте в голову
пришла. Предлагаю всем успокоиться и отдохнуть, ну, типа, поужинать!
– Не соглашайся, внученька, – кинулась к Насте Елена
Сергеевна, – поедем ко мне жить! Я в тебе не сомневаюсь!
– Нет, бабуля, сделать анализ необходимо, – покачала головой
девушка, – так будет лучше!
– Кому? – вытаращила глаза старуха.
