Потом у нее никак не сходилось количество цифр. Я безнадежно
смотрела за борьбой титанов, небольшая пластиковая коробочка вела со счетом
десять – ноль. В конце концов откуда-то из-под письменного стола «банкомата»
понеслось мерное шуршание. Кондратюк вытерла пот со лба и удовлетворенно
произнесла:
– Срослось. Сейчас получите деньги.
Я заликовала, но зря. Пришлось еще заполнять кучу всяких
бланков, расписываться по пять раз на каждой бумажке, а затем Кондратюк не
понравился мой паспорт.
– Это точно вы? – сурово спросила она, изучая фото.
– Не похожа?
– Не-а, – простодушно ответила тетка-«банкомат».
– Зачем вам документ? – снова начала закипать я. – Карточка
на руках, ПИН-код введен, банк сообщил счет. Сомнений в личности нет.
– Кабы все соблюдали инструкции, – уперлась Кондратюк, –
американцы бы у нас помощи просили, а не наоборот. Мне ваш паспорт не нравится!
– Могу дать другой.
– У вас их два?
– Верно.
– Это невозможно.
– Почему?
– Не положено гражданину России иметь несколько основных
документов, – отчеканила Кондратюк.
– Вот, это удостоверение личности француженки.
– Так вы иностранка?
– В некотором роде да.
– Денег не дам.
– Почему?
– Карточка выдана россиянке.
– Правильно, вот паспорт. Только на кредитке не указывают
гражданство!
– Вы француженка! Нет денег!
– Но они у вас в руках, уже выданы.
– Отправлю назад, – уперлась Галина. – Вы, похоже, странная
личность. Сами не понимаете, в каком государстве обитаете, сейчас охрану
кликну.
Ситуация становилась тупиковой, и я решила выскочить из нее
проторенным путем.
– Галочка, вы дайте мне девяносто процентов от общей суммы.
– А десять кому?
– Вам.
– Мне?
– Вам, вам, – закивала я, – поделимся и разбежимся.
Лицо «банкомата» пошло пятнами.
– Предлагаете взятку? Честной женщине? Вот теперь точно
деньги не дам! Нечистое дело!
Мое терпение с треском лопнуло.
– Вы автомат по выдаче средств, а не ответственное лицо,
принимающее решения!
Галина оперлась руками о стол и начала медленно вставать, я
вцепилась пальцами в край стола. Ни за что не уйду отсюда без купюр!
Дверь кассы раскрылась настежь.
– Галчонок! – завопила растрепанная тетка, похожая на швабру,
замотанную в сарафан. – Бежим скорей!
– Что стряслось, Вера? – нервно спросила кассирша.
– Твой Алешка с Нинкой в автобус сели, на Владычкино
подались, – заорала Вера. – Мне Ленка рассказала, он два билета купил!
– Леша в командировку укатил, – дрожащим голоском сообщила
Галя. – В Москву отправился, вчера его на электричку посадила.
– Дура ты дура! – завизжала Вера. – Он на следующей же
станции сошел, к Нинке притопал, а теперь они во Владычкино катят, там у стервы
дача. Хорош гундеть, погнали на остановку, через десять минут последний
рейсовый в Крестовск пойдет. Мы на нем Нинку с Лешкой обгоним, во Владычкине их
схватим и мордой об землю приложим. Вот сука, на чужого мужа губы раскатала!
Галина сунула мне деньги:
– Держите. Касса закрывается.
Не успела я моргнуть, как тетка развила неимоверную
скорость: буквально за минуту она заперла окошко, подлезла под прилавок,
закрыла дверь, опечатала ее, повесила на ручку табличку «Банк не работает по
техническим причинам» и, схватив Веру за руку, полетела вверх по улице.
Я аккуратно сложила купюры и быстрым шагом поспешила в
сторону дома Раисы. Мда-а… Вся принципиальность и профессиональная въедливость
покидают женщину при известии о том, что ее муж – с другой бабой. Причем не
следует думать, будто такое поведение свойственно лишь россиянкам.
Год назад я, несмотря на французский паспорт, не понравилась
таможеннице в аэропорту имени Шарля де Голля. Девица, затянутая в форму,
принялась потрошить мои вещи. Что она там искала и почему именно я привлекла ее
внимание из целой толпы пассажиров, осталось неизвестным. Служащая действовала
методично, на ее лице замерло выражение собаки, бегущей по следу. В конце
концов с торжественным видом мадемуазель ткнула пальцем в буханку черного
хлеба.
– Что это?
– Московский багет, – попыталась я разъяснить ситуацию.
В глазах ищейки мелькнула откровенная радость, ее
наманикюренная лапка потянулась к кнопке звонка. Я откровенно испугалась: вот
сейчас сюда явится патруль и начнется душевыматывающая процедура изъятия
буханки. Конечно, я позову адвоката, докажу, что в сумке лежит всего лишь хлеб,
предназначенный для моей подруги Стефани Оболенской, но сколько времени
потеряю… А Стефани не получит «черняшки» – несчастную буханку разломают на
крошки. Можно, конечно, потом потребовать возмещения ее стоимости, только сумма
в пару франков меня абсолютно не утешит.
Вдруг таможенница замерла – рядом послышалось веселое
чириканье на французском языке:
– Анри, какими судьбами?
– Мариэтта! Вот так встреча!
Девица в форме повернула голову, я проделала то же действие
и увидела хорошенькую стюардессу «Эйр Франс», болтающую с брюнетом, явно одним
из служащих, аэропорта.
– Надолго в Париж? – поинтересовался мужчина.
– На два дня, – кокетливо ответила девица.
– Может, поужинаем?
– А Мадлен?
– У нее смена! – радостно сообщил ловелас. Таможенница
нервно вздрогнула и, бросив мне:
«Собирайте вещи, мадам», юркнула за стеклянную перегородку.
