Охая, Раиса вошла в предбанник, где располагались раковины,
и вздрогнула: у зарешеченного окна маячила фигура в застиранном халате, а в
воздухе отчетливо пахло дымом.
– Эй, – завозмущалась санитарка, – совсем обнаглела? Курить
нельзя! Только у черного хода!
– Так туда не пройти, – тихо ответила больная, – выход на
лестницу заперт.
– Правильно, – кивнула Раиса. – А неча по ночам шастать! Иди
в палату, иначе доктору сообщу – он тебе укол поставит, не пошевельнешься
потом.
Внезапно женщина заплакала, вернее, безнадежно заскулила, словно
крохотный щенок, которого выбросили умирать на мороз. У Раисы, человека
нежалостливого и абсолютно равнодушного к больным, неожиданно защемило сердце.
– Че сопли льешь? – нарочито грубо поинтересовалась
санитарка. – Ты ведь Королькова, из двенадцатой?
– Да, – кивнула психопатка.
– Считай, тебе повезло, – решила на свой манер утешить
поднадзорную Раиса. – Лежишь в хорошей палате на двоих, лечат, кормят, че еще?
Молодая совсем, выйдешь на свободу, устроишься…
Какие твои годы! На Лаптеву из семнадцатой глянь, вот где
беда – шизофрения настоящая. А у тебя всего-навсего невроз! Ну психанула, вены
порезала, так будь умней, больше не идиотствуй.
– Мне страшно, – прошептала Лариса.
– Глупости, – отмахнулась Раиса. – Селедку на ужин ела?
– Да.
– Воду пила?
– Три стакана.
– Вот кошмары и мучают, – зевнула санитарка. – Совсем
Катька-повариха без ума, разве можно людям на ужин соленое готовить! Умойся и
ступай к себе.
– Мне страшно, – повторила Лариса.
– Не бойся, никому не скажу, что ты курила в туалете, –
пообещала санитарка, – не накажут за нарушение режима.
– Мне страшно, – с остановившимся взглядом твердила Лариса.
– Но сама виновата, язык распустила, ведь она обещала помочь… И жутко, и
поверить хочется…
– Ты о чем?
Лариса прижалась к стене:
– Я скоро умру.
– Во, придумала! По какой причине?
Королькова опустила глаза.
– Не дурничай, – строго сказала Раиса, – иди спать.
И тут Ларису словно прорвало.
– Миленькая, – затараторила она, – помоги, выручи! Я в еще
худшую беду попала. Отдам шахматы тебе. Они цены не имеют, такие дорогие! За
ними все и охотятся, но я их боюсь! Не верю! Поэтому молчу, говорю, что память
отшибло. А Юльке сказала… Ой, господи! Худо как!
Из всего услышанного Раиса уловила лишь слова про некую
ценную вещь, поэтому живо велела:
– А ну, пошли в сестринскую, там никого нет.
Очутившись в комнате для среднего медицинского персонала,
Лариса еще больше впала в раж и начала говорить нечто несусветное:
– Есть женщина, она все придумала, а я согласилась… Мне было
некуда деваться. Вообще! Мы вместе учились… Я дура!
В конце концов Ларисе удалось взять себя в руки, и Рая
сумела хоть немного разобраться в ее речах.
Лариса в свое время училась в институте, там и познакомилась
с девушкой-однокурсницей. Завязались тесные отношения, подруга стала приглашать
Лару к себе в гости, и спустя некоторое время Лариса поняла, что отец
приятельницы оказывает ей знаки внимания. Лариса, не желавшая неприятностей,
сообщила о ситуации дочери любвеобильного папаши, а та…
Раиса замолчала.
– Говорите скорей, – поторопила я. Санитарка ухмыльнулась:
– Сначала купи телик.
– Понимаете, в вашем магазине не принимают кредитки.
– Это что такое?
– Неважно, – решила я не забивать голову Раи сведениями о
современных способах банковских расчетов. – У меня нет с собой наличных денег.
Вернее, они были, но я ведь уже купила один телевизор.
– А дома есть?
– Да.
– Поезжай и возьми.
– Непременно, но сначала довершите рассказ про Ларису,
пожалуйста!
Рая сложила конструкцию из трех пальцев и повертела ею перед
моим носом:
– Накось выкуси. И тут меня осенило:
– В гостинице должен быть банкомат!
– Эт-та чего?
– Автомат, который выдает деньги. Раечка, умоляю, никуда не
уходите! Я съезжу в отель и вернусь с необходимой суммой.
– Ладно, – закивала санитарка, – но только сегодня – завтра
будет поздно. Кто первым заплатит, для того и станцую.
Я, уже успевшая дойти до двери, обернулась:
– Что значит «кто первый заплатит»? Вы еще кому-то собрались
рассказать о Ларисе?
– Нет, – живо ответила Раиса. Но потом вдруг рассмеялась: –
Тараканьи бега у нас: кто живее к финишу прилетит, того и тапки.
– Рая! Что вы несете?
– Ты лучше за деньгами беги, – продолжала веселиться
санитарка.
Ощущая тревогу, я взялась за ручку двери и не утерпела:
– Рая, скажите, Лариса умерла? Отчего? Какова причина
смерти?
Санитарка откровенно усмехнулась:
– Да, умерла. Сердце сдало. Капель у сестер сперла и выпила.
Елены Николаевны не было, дежурный врач пьяный, Зинаида сама все бумаги
оформила. Она и похоронами занималась. Все. Ступай за деньгами. Остальное после
расчета.
Я вышла на крыльцо и побежала к калитке.
– Эй, богатенькая! – раздалось сзади.
Я обернулась. На крыльце, сложив руки на груди, стояла Раиса
с сигаретой в зубах.
– Умерла-то умерла, – прохрипела она, щурясь от дыма, –
только, знаешь, оно ведь по-разному случается! Отбросил человечек копыта, а
потом вдруг взял да ожил. Думали, концы в воду, а он тута. Во какая ботва! Ты
гони живо, неровен час, опоздаешь, закроется твой деньгомет!
Расхохотавшись, женщина ушла в дом. Я, дрожа от азарта,
понеслась к гостинице.
Глава 21
Подлетев к ресепшен, я закричала:
– Есть тут кто живой?
