Но не тут-то было. Баба приблизилась вплотную и, выпучив
глаза, прозрачно-голубые, смахивающие на полусъеденные леденцы от кашля, тихо
поинтересовалась:
– Телик вы купили? – Да.
– Дорогой небось.
– Недешевый.
– И не жаль столько денег выбрасывать?
– Я не швыряла купюры в канаву, не рвала их и не жгла, –
непонятно зачем стала оправдываться я, – приобрела несчастным больным людям…
– Вы, похоже, без головы совсем, – перебила меня тетка. –
Телик в общей гостиной не поставят.
– Куда же его денут?
Бабешка вытерла нос кулаком:
– А чайник новый где? У нашей бухгалтерши на даче. Между
прочим, его тоже подарили. И че? Ушел на сторону.
– Елена Николаевна не похожа на воровку.
– Ее тут все дурят, – отмахнулась баба. – А вы, значит,
богатая?
– Обеспеченная, – обтекаемо ответила я.
– И можете денег дать? Мне стало противно.
– Извините, попрошайкам следует клянчить милостыню на
паперти.
– Кто это нищенка? – оскорбилась тетка. – Ниче у вас не
просила! Просто поинтересовалась!
– Извините, – смутилась я.
– Хочу заработать. Кстати, меня Раей зовут, санитаркой в
трех местах пашу, а на телик никак не соберу, – заныла баба. – Хоть тресни, не
хватает, на унитаз рубли уходят, в смысле – на пропитание. Слышала ваш разговор
с главной врачихой и подумала: может, заплатите?
– Мы с Пацюк были одни в комнате!
– Ха! Окно открыто, под ним лавочка стоит. А Елене
Николаевне и в голову не придет, что надо бы створки запахнуть. И у стен уши
есть! В общем, давайте договариваться, – заговорщицки шептала Раиса. – Вы ведь
хотели о Ларке Корольковой разузнать? Так вот, знаю все-все! Страшное дело!
Жуткое! Ваше! Заплатите за рассказ?
– Непременно, – тоже понизив голос, ответила я. – Где
говорить будем?
Раиса нервно оглянулась:
– Уж не тут! Знаете че… Ступайте в столовую, сделайте вид,
будто я вас уговорила, чаю попейте с булкой. А потом езжайте ко мне домой,
улица Первомайская, одиннадцать. Ладно? Но особливо не торопитесь, часика через
два подкатывайте – меня со смены раньше не отпустят.
Я кивнула и спросила:
– Где столовая?
– А в корпусе, – суетливо пояснила Раиса. – Эй, погодьте. Вы
того, на машине ко мне не рулите, она у вас сильно приметная, у местных таких
нет. Оставьте ее на Октябрьской улице, у гостиницы, номерок там оформите. Дорого,
конечно, но вам по карману. Дадут ключик – ступайте в комнату, включите радио
погромче, а сами через черный ход топайте на Октябрьскую, с нее до Первомайской
два шага. Никто ничего и не заметит. Машина у входа, в номере музыка поет –
отдыхает человек.
– Вы просто супершпион! – восхитилась я.
– Зинки боюсь, – вздохнула Раиса. – Она хоть и уволилась, на
пенсию ушла, да небось с Еленой Николаевной перезванивается. И семена ее
ядовитые тут изредка появляются, но… Ладно, потом объясню.
Я хотела поинтересоваться, кто такая Зинка и отчего Раиса
съеживается при одном упоминании имени женщины, но тут из самого дальнего окна
первого этажа высунулась тощая особа в белом колпаке и незамедлительно заорала:
– Райка, хорош бухтеть! Все уши человеку забила! Эй,
женщина, идите обедать!
Я кивнула и отправилась на зов.
Столовая оказалась не по-больничному уютной, на столах
неожиданно лежали скатерти, летний ветерок колыхал накрахмаленные занавески, и
пахло тут не щами из протухшей кислой капусты, а свежей выпечкой.
– Уж извиняйте, что грубо окликнула, – захлопотала повариха,
неся мне тарелку с булками. – Райка у нас страшная болтушка, так мозг загрузит,
что потом навсегда соображать перестанешь. Несет невесть чего! Последнее время
про инопланетян толкует: дескать, они с нами, притворяются нормальными людьми,
а в сущности, с других планет.
Раньше про привидения бубнила, ходила и под нос ворчала:
«Мертвые возвращаются. Ох и отомстят они! Всем!»
Под неумолчную болтовню приветливой тетки я слопала
потрясающе воздушную выпечку и выпила хорошо заваренный чай.
– Может, супчику? – радушно предложила повариха. – Да вы не
стесняйтесь, никого не объедите.
– Очень вкусно, – совершенно честно похвалила я стряпню, –
только суп уже не влезет.
– Да ладно вам! – беззлобно фыркнула баба. – Вон у нас
Сергеев живет, целый день в себя хавку укладывает и, че интересно, тощим
остается, ну вроде меня, килька в обмороке. Только, думается, это лучше, чем
жирами трясти…
Через полтора часа я получила номер в гостинице с гордым
названием «Царская», включила погромче телевизор и, убедившись, что не
привлекаю к себе чужого внимания, выскользнула через черный ход наружу.
Заблудиться в Добротееве оказалось невозможно, чья-то
хозяйственная рука установила в городе таблички с надписями: «Монастырь – 2
км», «Первомайская, Музей быта – 300 м», «Обрыв Катерины – 3 км».
Похоже, местечко жило за счет экскурсантов. Пока я брела до
нужной магистрали, мне попалось штук пять автобусов, в окнах которых виднелись
аккуратно причесанные старушки и жилистые дедушки. Очевидно, немецкие
пенсионеры, большие любители зарубежных поездок, включили Добротеево в план
своих путешествий.
Первомайская улица шла резкими зигзагами, я вписалась в
очередной поворот и ахнула. Перед глазами открылась довольно широкая река,
через нее был перекинут мост, по которому бойко катил очередной автобус,
набитый иностранцами. Но не вид мирной водной глади заставил застыть от
воеyторга – на противоположной стороне на высоком холме стояла церковь, золотые
купола плыли в голубом небе, белые стены ярко выделялись на фоне сочно-зеленой
листвы. Не успела я рассмотреть здание, как в воздухе послышалось торжественное
«бам», потом, спустя мгновение, зачастили мелкие колокола. Стая вспугнутых птиц
подхватилась с крестов и полетела в сторону леса. Красота пейзажа завораживала,
стало понятно, отчего в Добротеево тянутся косяками туристы.
– Во, – рявкнул кто-то за спиной хриплым голосом, – встала
дурой, людям не пройти. Че уставилась?
– Очень красиво, – невольно ответила я, – благостно.
