– Уговор дороже денег, – устало ответила я. – Эй, Снапуша,
ступай с Никитой, разомни лапы!
Абсолютно счастливый ребенок и не менее довольный пес
побежали по центральной аллее. Я села на скамейку и впала в глубокую
задумчивость.
А через некоторое время пришла к выводу: либо я
окончательная кретинка, либо составители задачника идиоты. Впрочем, тут же сама
себя осадила: нехорошо так думать об ученых мужах и дамах.
Лежащий в кармане мобильный затрясся, я схватила трубку.
– Можешь ехать в Добротеево, – тихо сказала Валечка. – Елена
Николаевна ждет, я договорилась с ней.
– Спасибо, – обрадовалась я, – лечу!
– Езжай спокойно.
– А вдруг она уйдет?
– Некуда. Пацюк живет во флигеле при больнице. Если
задержишься в пути, то просто зайдешь к ней на квартиру.
– Неудобно.
– Она сама предложила, – пояснила Валя. – Все, пока. Да,
кстати…
– Что?
– Дело деликатное, – замялась Валечка.
– Говори скорей!
– Привези Пацюк спонсорскую помощь.
– Ей лично? Сколько?
– Елене ничего не надо, – возмутилась Валентина, – да она и
не возьмет! Помоги ее больнице.
– Чем?
– У них телик в гостиной сломался.
– Отлично. Вернее, плохо, конечно. Какой брать?
– С большим экраном.
– Прямо сейчас покачу в магазин.
– Стой! Лучше приобрести аппарат в Добротееве. Иначе как
потащишь в своей букашке ящик?
– В деревне торгуют бытовой техникой?
– Добротеево – город. Небольшой, но со всеми
приличествующими атрибутами и магазинами. Там даже казино имеется, –
усмехнулась Валя.
– Хорошо, спасибо за совет.
— Пока.
– Погоди!
– Что?
– Валь, реши задачку, – не утерпела я.
– Какую?
– Для первого класса.
– Зачем?
– Ну пожалуйста!
– Говори.
– Петя и Ваня ели яблоки, первый слопал, дай бог здоровья
мальчику, шесть штук, второй половину. Сколько всего плодов съели дети?
– Шесть с половиной, – особо не задумываясь, выпалила Валя.
– А вот и нет! Девять!
– Почему? – возмутилась Валя.
– Потом объясню, – удовлетворенно ответила я и
отсоединилась. Значит, в Москве уже две идиотки, не способные справиться с
заданием для первоклашек. Очень хорошо, что Валентина не ответила правильно,
иначе у меня мог развиться комплекс неполноценности.
Глава 19
Елена Николаевна встретила меня более чем ласково.
– Вы от Валентины Алексеевны? Она звонила, просила оказать
содействие. Чем могу?
– Ну, для начала разрешите подарить клинике телевизор, –
торжественно объявила я. – Куда его поставить? И…
Договорить мне не дали: дверь в кабинет Пацюк распахнулась,
на пороге замаячила толстая баба, сильно смахивающая, на курицу. Когда тетка
раскрыла рот, сходство с наседкой увеличилось – голос сотрудницы клиники был
нервно кудахтающим:
– Елена Николаевна! Милая! Нам привезли телик! И видик! И
кучу кассет с дисками! Там всего полно! Ох! Ах! Ух!
– Ангелина Федоровна, успокойтесь, – приказала Пацюк, –
пусть Игорь аппаратуру в гостиной устанавливает.
Баба выпучила глаза:
– Экран здоровенный! Колонок полно! Это домашний кинотеатр!
Ох! Ах! Ух!
– Идите, Ангелина Федоровна, проконтролируйте Игоря, –
терпеливо велела главврач.
Едва шебутная тетка скрылась, Елена Николаевна обратилась ко
мне:
– Огромное спасибо. Для нашего контингента лишиться сериалов
смерти подобно. Да и не имелось у больных шикарной техники, работал старенький
телевизор, еще в советские времена купленный. Как сломается, хоть плачь.
Правда, есть у нас народный умелец, Сеня Варавин, он-то телевизор и
ремонтировал. Но в последний раз не сумел, пришел и говорит: «Уж простите,
Елена Николаевна, только «Рубин» умер навсегда». Я голову сломала, где новый
раздобыть. В бюджете клиники приобретение телевизора не предусмотрено. А тут
вы! Теперь и не знаю, как благодарить!
– Вы всех своих больных помните? – перевела я беседу в
нужное русло.
– В основном, – обтекаемо ответила Пацюк. – Вас интересует
конкретный человек? Если назовете фамилию, имя и отчество, то можно из архива
историю поднять.
– Королькова Лариса Анатольевна.
– Кто? – отшатнулась врач. – Почему вы о ней спросили?
Я удивилась столь бурной реакции, а Пацюк, моментально взяв
себя в руки, попыталась принять равнодушный вид.
– Лариса Королькова умерла.
— Это точно?
Главврач воззрилась на меня с удивлением:
– Не поняла ваш вопрос.
– Ну, она и в самом деле скончалась?
– Конечно, есть заключение о смерти, – серьезно ответила
Пацюк. – В нашей системе строжайшая отчетность.
– Отчего она ушла на тот свет?
Елена Николаевна замялась, потом вдруг спросила:
– А Валентина Алексеевна не говорила?
– Нет.
– Королькова покончила с собой.
– В вашей клинике подобное возможно? Пацюк осторожно
поправила прядь волос, выбившуюся из гладкой прически.
– Всего лишь второй случай за все время моей работы, –
неохотно призналась она. – Очень неприятная история. Я поэтому очень нервно
отреагировала на имя Ларисы. Если честно, считаю себя виноватой в произошедшем,
до сих пор успокоиться не могу.
– Каким образом Королькова свела счеты с жизнью? Можно
взглянуть на ее историю болезни?
Пацюк вытащила сигарету.
