Я скривилась, потом взяла ключи от машины, осторожно
спустилась на первый этаж и шмыгнула в гостевую комнату, вход в которую
располагается прямо у подножия лестницы. Мерно сопящий Хучик следовал за
хозяйкой по пятам. Я открыла окно, вылезла в сад и, закрывая створку, сказала
явно растерянному мопсу:
– Не волнуйся, я вполне здорова, просто очень не хочется
проходить мимо столовой, где пьют кофе лошадь с херувимом. Будь осторожен,
Хучик, смотри, как бы мадам строительница не наступила на тебя каблучищем.
Хуч шумно вздохнул и, разбежавшись, запрыгнул на диван, а я
бойко порысила к машине. По опыту знаю – спорить с Александром Михайловичем не
следует. Сейчас поперебираю рубашки, доставленные предприимчивым челноком, и
даже, может, куплю полковнику одну, а потом возьму толстяка и отволоку в
нормальный магазин…
Дверь в нужную квартиру открыл сам Дегтярев.
– Ты за хозяина? – улыбнулась я.
– В некотором роде, – абсолютно серьезно отозвался приятель.
– Тогда дай тапки.
– Ступай так.
Я стала расшнуровывать кроссовки.
– Не снимай, – остановил меня полковник, – здесь давно не
убирали. Впрочем, не уверен, что вообще когда-нибудь мыли пол.
Удивленная сверх меры, я очутилась на кухне.
– Хочешь чаю? – церемонно осведомился Дегтярев. – Специально
купил по дороге твой любимый, цейлонский, а еще крекеры и лимон. Вот!
И тут до меня дошло, где я нахожусь. Окно не занавешено
шторами, на кухне нет и намека на кастрюли со сковородками, из посуды только
два граненых стакана да гнутые алюминиевые ложки…
– Зачем позвал на конспиративную квартиру? – прищурилась я.
Дегтярев сел на табуретку и оперся локтями о хлипкий стол.
– Дело есть. Вернее, огромная личная просьба!
– Речь пойдет не о летних рубашках?
– Нет, о работе.
– Чьей? – подскочила я.
– Ясное дело, моей, – мрачно сообщил Дегтярев.
Я потрясла головой, потом осторожно посмотрела в окно.
Сейчас на теплую, июньскую Москву обрушатся снегопад, гроза, дождь, цунами,
пурга, циклон, песчаная буря и наводнение. Все неприятности произойдут
одновременно, а виноват в истерическом припадке природы окажется полковник,
который решил попросить у меня помощи.
– Что ты так на меня смотришь? – нервно поежился толстяк. –
Если тебе не хочется помогать мне, скажи прямо, не стану зря тратить время на
рассказ.
— Нет, нет! – пришла я в себя. – Начинай.
Александр Михайлович вскочил и начал расхаживать по
небольшому пространству между мойкой и грязным окном. Я старалась не упустить
ни слова из его плавной речи.
…Некоторое время назад в милицию обратилась некая Нелли
Семеновна Майкова. Она утверждала, что ее невестка Розалия убила своего мужа
Павла, сына заявительницы. Преступление свершилось на бытовой почве. Супруги
часто ссорились, и в конце концов сын Павел воскликнул:
– Ну хватит! Развод! Придется тебе, солнце красное,
сваливать из моей квартиры!
Розалия, похоже, испугалась. Она притихла и с удвоенной
энергией начала готовить еду. Павел успокоился, в семье наступила тишь да
гладь. Одна Нелли Семеновна почуяла беду. Она хорошо понимала: ее сын обманут
наглой бабой, у той на уме лишь одно – деньги, ради них Розалия готова на все.
А Павел вполне успешный бизнесмен. Конечно, не Билл Гейтс, но рубли в семье
водятся.
Нелли Семеновна пару раз подкатывалась к сыночку с
разговорами, но Павел отмахивался, недовольно говоря:
– Мама, во всех семьях случаются скандалы. Я высказал
претензии, жена изменилась в лучшую сторону, более говорить не о чем.
Но Майкова не успокаивалась:
– Розалия не работает, весь день бездельничает. Где это
видано? Вот я всегда честно трудилась, возвращалась вечером домой и, ожидая
мужа, занималась хозяйством.
– Ты закончила институт, – пояснил Павел, – имела хорошее
образование, а Розалии надо учиться. Ну, допустим, на певицу, у нее голос есть.
Ей надо бывать на концертах и тусовках, а их устраивают по вечерам.
– Тоже мне Пугачева нашлась! – кинулась в бой женщина. –
Значит, скоро твоя жена начнет полуголой перед мужиками кривляться? Это
разврат!
– Мама! Замолчи!
– По хозяйству ничего не делает!
– У нас же есть домработница.
– Не готовит!
– На то есть повариха.
– Конечно, конечно! – фыркнула дама. – И горничная, и
кухарка… А зачем же тогда жена?
– Супруга не помесь пылесоса со сковородкой, – попытался
образумить маменьку бизнесмен, – она мне интересна как личность. Понимаешь?
– Более чем, – язвительно закивала Майкова. – Кстати,
личность, о которой ты сейчас толкуешь, легко купить у дороги. Может, тебе так
и поступать? Поломойка, повариха и проститутка. Дешевле получится. Ночные
бабочки, в отличие от Розалии, честные девушки, продают тело и удовлетворяют
потребности клиента. А твоя жена постоянно выдрючивается. Уж извини,
бессонницей маюсь и частенько слышу ваши голоса из спальни: то у нее голова
болит, то спать хочет, то устала… Кстати, Павлуша, я твоему отцу никогда не
отказывала!
– Мама, – только и сумел ответить Павел, – ты подслушиваешь
под дверью нашей спальни!
– Должна же я все знать о сыне, – заявила дама. Вскоре после
этой беседы Павел умер. Во сне, от сердечного приступа. Ничего настораживающего
в кончине мужчины врачи не обнаружили, при вскрытии диагноз кардиологов
подтвердился. Тогда же было отмечено: Майков употреблял наркотики. Но Нелли
Семеновна уверена, что в смерти сына виновата Розалия, и потребовала вызвать
невестку в милицию.
– Да, Павел пил успокоительное и иногда делал себе уколы, но
убийца Роза, дайте мне повестку для нее, – упорно повторяла Нелли Семеновна.
