– Конечно, она у Розалии три года работала. Кретинка полная,
но честная, вот тут и придраться нельзя, – пояснила Алина. – Пойдет в магазин –
сдачу до копеечки отдаст. Нелли первое время на Таньку страшно злилась. Велит
она ей помидоры купить, девка в супермаркет сносится и… огурцы приволакивает.
Попросит белье перестирать, та запихнет в машину вместе темное и белое. Сколько
она Павлу рубашек изгадила! Нелли ее увольнять собралась, но Павел ей тогда
сказал: «Мамочка, любая поломойка не особого ума, иначе она бы не сортиры мыла,
а в университете преподавала. Зачем тебе в помощницы человек-философ? Просто
обучи дурочку, она хоть честная».
Ну Нелли и послушалась сына. Надо признать, ей удалось
обтесать Таньку, та в последнее время почти хорошей горничной стала, хотя
привычка вытирать нос кулаком осталась. Ой, а это же свадебная сумочка Розалии!
Вот ведь барахло…
Хихикая, Алина схватила небольшой бесформенный белый мешочек
с атласными завязками.
– Дурацкая, да?
– Ты говорила, она брала свадебный наряд напрокат, –
напомнила я.
— Платье точно, – закивала Волынкина, – а вот насчет
остального, значит, ошиблась. Ха! Там что-то лежит. Или дно из картонки?
Тонкие пальцы Алины развязали белые ленточки и вытащили
глянцевый прямоугольник.
– Ой, смотри! – оживилась молодая женщина. – На свадьбе
фотограф был, делал снимки и желающим сразу раздавал…
Я приблизилась к Алине и глянула на карточку. На переднем
плане невеста и какая-то полная тетка, а на заднем – несколько женщин сидят за
круглым столиком. Заинтересовавшая меня женщина, с простым, слегка испуганным
лицом, одета в «парадное», явно не часто вынимаемое из шкафа платье. Может,
Алина права, утверждая, что отслужившую свое одежду следует выбрасывать?
Незнакомая мне тетка явно носила парадное одеяние не один год, вернее, не
носила, а надевала по «красным» числам, и при беглом взгляде на женщину тут же
становилось понятно, что ей неудобно – платье жмет под мышками и излишне
обтягивает полные бедра.
– Вот Лиза Ринкина, – поясняла Алина, – дальняя родственница
Нелли, сейчас в Америке живет, а слева Танька-домработница.
– В красном бархатном платье?
– Нет, в зеленом, жутком, – улыбнулась Алина.
– А это кто? – указала я на интересующую меня тетку.
– Понятия не имею, – забормотала Алина. – Хотя вроде там
посторонних не было, лишь свои… А! Наверное, это тамада или дрессировщица, я их
уже не помню.
– Кто? – удивилась я.
Алина стала засовывать фотографию в сумочку.
– У Павла тогда особых денег не имелось, но ведь праздник
нельзя пустить на самотек? Кто-то и посоветовал тамаду, сказали, недорого берет
и хорошо работает. Только…
– Обманула? Взяла деньги и исчезла?
– Нет, честно отслужила, – скривилась Алина. – Но такую
глупость устроила! Сначала невесту выкупали, потом рисом обсыпали, а хуже всего
за столом получилось. Представляешь, она конкурсы идиотские устроила: кто
быстрее передаст друг другу носовой платок без помощи рук или носом яйцо
прокатит. А потом эта массовица-затейница подружку свою выводит, вроде концерт
предлагает. Баба сначала частушки пела под аккордеон, очень глупые и
малоприличные, а потом вынула из перевозки собачку. Жалкое зрелище! Шавка явно
недокормленная – она за кусок колбасы так старалась… Хотя гостям в тот момент
уже было без разницы, на кого глядеть: трезвых в зале не осталось.
– Можно мне взять фото?
– Думаю, да, – пожала плечами Алина. – Только зачем?
– Наверное, снимок представлял ценность для Розалии, если
она его столько лет берегла, – протянула я.
– Сомневаюсь, – махнула рукой Алина.
– Почему?
– На свадьбе всем такие давали, бесплатно. Вернее, Павел
фотографу заплатил, а тот гостям даром вручал. Парень подходил, щелкал камерой
и отдавал снимок. Розалия, наверное, взяла, сунула в сумочку и забыла. Я сама
частенько ищу какую-нибудь ерунду и не нахожу, а потом полезу в старую сумку,
перед тем как отдать ее кому-нибудь, и наткнусь на потерю.
– Все равно, – улыбнулась я, – разреши забрать фотку.
– Мне не жаль.
– И пойдем все-таки поищем телефон домработницы…
Через пару минут у меня в руках оказался листочек с наспех
нацарапанными цифрами. Алина тщательно заперла квартиру, поплевала на бумажку с
печатью и вернула полоску на место. Я отвезла Волынкину домой и, еле
удержавшись от желания позвонить Татьяне прямо сейчас, порулила в Ложкино.
Очень надеюсь, что домработница вспомнит, рядом с кем ее
запечатлели в тот памятный день. Конечно, Алина права: я сама многократно
забывала в сумочках всякие мелочи, а Розалия, очевидно, убрав свадебные
аксессуары, более никогда к ним не прикасалась. Но мне надо узнать, что за
женщина на фото! Может, все-таки мать Розалии? Татьяна могла знать правду:
прислуга часто в курсе секретов хозяев. Вдруг у домработницы и телефон ближайшей
родственницы Розалии есть?
Глава 10
Несмотря на поздний час, окна нашего дома ярко сияли огнями.
В прихожей, около галошницы, мирно спал Хуч.
– Ты почему тут устроился? – удивилась я, стаскивая туфли.
– От «силиконовой долины» жутко воняет, – прозвучало в
ответ.
Я вздрогнула и в ту же секунду увидела Машку, выходящую из
гардеробной.
– Очень хорошо понимаю Хуча, – заявила дочка, – от подобного
запаха самой захотелось в ботинки забиться. «Силиконовая долина» ужасна не
только внешне, она еще и тухлая.
– Какая долина? Ты о чем речь ведешь? Машка фыркнула:
– Тема решил дом отделывать.
– Знаю.
– Нашел прорабов.
– Я их видела, Донские Витя и Лада.
– Во! Она и есть «Силиконовая долина». Мусик, ты эту Ладу
разглядела в деталях?
– Не очень, получила лишь поверхностное впечатление.
– И как?
– Ну, вообще говоря, не следует судить о человеке вот так
сразу, не узнав его…
– Она похожа на кобылу, – захихикала Маня.
– Есть немного. Только Тема не собирается жениться, ему
просто надо отделать здание, – улыбнулась я.
Маня прищурилась:
