— Однако все же приехали, Фаддей Леонидович, — с прежней дебильной улыбочкой сказал Злобин. — А вы адвокат, наверное, да?
Мужчина в дорогом костюме, элегантно скрывающем недостатки фигуры, с достоинством кивнул.
— Бронштейн. Иосиф Давидович, — представился он. С тонкой улыбкой добавил: — Ни тому, ни другому родственником не довожусь. Просто забавное совпадение.
Ни на революционера-интернационалиста, ни на певца-патриота он действительно не тянул. Адвоката за свои деньги Самсонов подобрал под стать себе: кругленького, коротконогого, оплывшего. Даже волос на голове у них, казалось, было поровну. Общее сходство портило подобострастное выражение, намертво отпечатанное на лице адвоката. Будто не адвокат он вовсе, а халдей из проворовавшегося ресторана.
— Ты что, не понял, кто перед тобой? — отдышавшись, опять принялся за свое Самсонов. Один звонок — и тебя здесь нет, понял?
Злобин пожал плечами.
— Если есть звонилка, можно и позвонить. Только куда? — наивно поинтересовался он.
Рука Самсонова потянулась к карману, где, наверное, лежал телефон. Но на полпути вдруг опала. Он засопел и в поисках поддержки посмотрел на адвоката. Для этого он развернулся в талии, шеей из-за складок явно вращать уже не мог.
— Иосиф Давидович, будьте добры, еще раз разъясните вашему клиенту его права. И где он находится, — стальным голосом произнес Злобин.
Самсонов развернулся к нему лицом и злобно запыхтел.
— После этого я попрошу уточнить гражданина Самсонова, следует ли понимать его слова как угрозу лицу, находящемуся при исполнении служебных обязанностей. Четко, ясно и под протокол. — Злобин вбивал слова, как гвозди в стену. — Вопросы есть? Прошу садиться.
Он указал на два стула перед столом.
— Не садиться, а присесть, — ворчливо поправил его Самсонов, плюхаясь задом на убогий казенный стул.
Но по всему чувствовалось, что психологическую дуэль он проиграл. Злобин все же решил размазать клиента окончательно. Хуже не будет, а Делу может быть польза.
Он указал на трубу от батареи слева от локтя Самсонова. Краска была стерта до металла.
— Многие лишь присаживались, как вы выразились, на этот стул, но так трепыхались, что приходилось приковывать наручниками. В них они и уходили отсюда. Сидеть дальше.
Самсонов инстинктивно отстранился от трубы.
«Вот так, Хрюн Моржов, — со злорадством отметил Злобин. — Сейчас мы из тебя вообще ветчину в вакуумной упаковке делать будем».
— Итак, начнем. — Злобин придвинул ближе к «клиентскому» краю стола диктофон. — Шестнадцатое сентября тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Запись произведена в помещении Останкинской прокуратуры. Допрос свидетеля Самсонова Фаддея Львовича. По делу о смерти гражданина Мещерякова.
— Я что-то не въехал, оно что, не закрыто? — Самсонов повернулся к адвокату.
Тот засемафорил глазами, призывая клиента унять пыл.
— Прошу прощения, имею вопрос от имени своего клиента, — начал отрабатывать оклад адвокат. — Разве дело не закрыто?
— Не знаю, откуда у вашего клиента такая информация, — ответил Злобин. Мне же известно, что проводилась проверка, в ходе которой с вашего клиента снимались показания. Решение об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное ОВД, отменено прокурором Останкинской прокуратуры как необоснованное. Принято решение о возбуждении уголовного дела по признакам сто пятой статьи — убийство. В порядке надзора дело принял к производству я. Представляюсь:
Злобин Андрей Ильич, прокурор Управления по надзору за законностью в органах следствия, Генеральная прокуратура. Кстати, ваши документы: попрошу на стол.
Первым паспорт в дорогой кожаной обложке выложил Бронштейн. Самсонов немного погодя вытащил из внутреннего кармана истрепанную и замусоленную, как у шабашника, краснокожую книжицу.
Злобин с иронией посмотрел на паспорт, потом на его обладателя. Самсонов заметно смутился. Конечно, на «мерс» деньги нашел, а выправить себе пристойного вида документ пожадничал.
Охранник через адвоката передал свой паспорт последним. Как и ожидалось, Самсонова сопровождал Иван Шевцов. Злобин начал листать его паспорт с последней страницы, делая вид, что задержался из-за прилипшей к обложке страничке. Успел разглядеть на ней спецотметку, спрятанную в мелком шрифте: Шевцов стоял на спецучете по линии МВД, сам того не зная. Очевидно, из-за специфических знаний и навыков, полученных в учебном центре софринской бригады.
По всем правилам, охранника следовало выставить за дверь, но Злобин решил, что прессовать лучше всех скопом, авось что-нибудь и станцуется.
Он внес паспортные данные в протокол, вернул документы владельцам, дождался, пока паспорта не окажутся в карманах.
— Итак, гражданин Самсонов, что вы можете показать о своих взаимоотношениях с Мещеряковым?
Самсонов откашлялся в кулак. Набрал полные легкие воздуха, но через секунду выдохнул его, не произнеся ни слова.
— Вы не поняли вопрос, свидетель?
— Понял, а что говорить-то? Адвокат пришел на помощь.
— Фаддей Львович хотел сказать, что с Мещеряковым его связывали исключительно деловые интересы, — как можно солиднее произнес он.
— Свидетель, подтверждаете?
— Да. — Самсонов развалил толстые ножки, полез в карман за сигаретами.
В руке охранника за его спиной тут же появилась зажигалка. Газовый «Ронсон» в золотом корпусе.
— Здесь не курят, — осадил Злобин. — Это не считается давлением на свидетеля, Иосиф Давидович?
Адвокат состроил улыбку. Самсонов с недовольным видом убрал пачку. Лицо его цвета свиного бока опять налилось красным.
А зажигалка осталась у Шевцова. Тот стал крутить ее между полусогнутыми пальцами, ловко гоняя вверх-вниз. «Уже полдела. — Злобин отвел взгляд от мелькавшей зажигалки. — Обязанность давать прикуривать шефу — раз. И привычка крутить что-нибудь в пальцах — два. Если верить психоаналитикам, явный признак подсознательной некрофилии: тяги к виду смерти, любованию страданиями и прочей гадостью, чего на войне навалом. Впрочем, чего еще ждать от спецназовца».
— Когда начались ваши отношения с Мещеряковым, какой характер они носили?
— Знаю его два года. Примерно. Познакомились, когда Мещеряков работал в одном нефтяном концерне. У меня с ними были финансовые дела, а он работал у них консультантом. Потом ушел, осенью восемьдесят шестого, если не изменяет память. Как-то заявился он мне, предложил одну операцию на бирже. Вложил какие-то крохи, остальное я добавил кредитом. Сам не знаю как, но у него станцевалось. Мне стало интересно, и я взял его в партнеры. Он, скажем так, оказывал мне консультационные услуги. — Самсонов переводил взгляд с адвоката на Злобина, но оба выжидающе молчали. Пришлось продолжать. — Работал он за процент от прибыли. Остальное узнайте в налоговой.
