Книга Черная Луна, страница 90. Автор книги Олег Маркеев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Черная Луна»

Cтраница 90

В теле разливалась упругая злая сила, отчаянно захотелось драки. Без дураков, насмерть.

Он быстро сбежал вниз по лестнице, но из подъезда вышел неверной, покачивающейся походкой. Те, кто обязательно следил за домом, должны были увидеть убитого горем человека. С изрядной долей яда на руках. Максимов знал, что сломал их планы, судя по всему, они рассчитывали взять его в квартире, едва шевелящегося от неизвестной отравы. Тем лучше, им придется импровизировать, а он свои ходы уже просчитал.

По улочке, как шатром накрытой густыми кронами, деревьев, спешили на станцию электрички горожане, кто на работу, невыспавшийся и злой, кто навьюченный, как гималайский шерп, разным дачным барахлом и инструментом. Никто не обратил внимания на молодого человека, не попадающего в общий темп, заплетающейся походкой бредущего по тротуарчику. Идет человек спать или выполз похмелиться, кому до этого дело. Сейчас каждый сам за себя. Признаки беспокойства проявили лишь двое, лет по двадцать, в темных спортивных костюмах. Но и они не вызвали подозрения у окружающих. Этой дорогой шли все, кто на станцию, а потом — махать лопатой на даче, кто — через пролом в заборе в парк, побегать по дорожкам, увертываясь от выгуливающихся собак.

Максимов вошел в парк и, вдохнув сырой запах, понял — он дома. В лесу его еще переиграть не смог никто.

Он тянул преследователей все дальше и дальше, в самую чащу. Везде были следы человеческой жизни. На сырых от росы бревнах белели газеты, под ногами то и дело хрустели пластиковые стаканчики. На каждой полянке чернели круги кострищ, валялись остатки закуски и бутылки всех сортов водки и пива. Жаждущие общения с природой москвичи довели вековой парк до такого состояния, что уже не понять, то ли это помойка, поросшая лесом, то ли лес, превращенный в свалку. Но тем не менее он остался лесом, идеальным местом для охоты и бесшумной войны.

Максимов сознательно громко трещал валежником, встряхивал мокрые от росы ветки кустов, пока не выбрался на большую поляну. Постоял, прижавшись грудью к разлапистой сосне. Те, что крались следом, имели возможность хорошо его рассмотреть. Они должны были увидеть человека, едва держащегося на ногах, то и дело встряхивающего головой, словно пытаясь выгнать из нее сгущающуюся хмарь.

Они были совсем близко, явная беспомощность жертвы заставила их забыть об осторожности. Шли парой, всего в нескольких шагах друг от друга.

Максимов оттолкнулся от ствола дерева, от усилия его понесло к кустам, обрамлявшим поляну; пьяно разбросав руки, он вломился в заросли, рухнул на землю. И исчез.

У них хватило ума не бежать через поляну, разошлись по кругу, охватывая с двух сторон. Максимов уже успел отползти на достаточное расстояние и теперь с удовольствием наблюдал, как крадется прямо к нему один из преследователей.

«Хорошо идет», — с уважением отметил Максимов. Наметанным взглядом оценил боевой потенциал противника. Крадущиеся движения, мягкая пластика хорошо тренированного тела, непроницаемое лицо закаленного бойца. Не больше двадцати, а уже смертельно опасен. Максимов похвалил себя, что решил заманить их в лес. В обычной уличной драке против двух таких противников шансы на полную победу делились поровну. То есть, кому повезет. На везение рассчитывать не имел права, один из двоих должен был стать «языком». Живым, слегка помятым, но с неоткушенным языком.

«Этот», — решил Максимов, увидев, как присел на колено противник и поднял на уровень глаз маленький арбалет.

На всякий случай достал нож. Бесшумно стал заходить с фланга. Слева, за поляной, громко хрустнул под ногой пластиковый стакан. Или противник ошибся, или намеренно поднял шум, проверяя реакцию завалившегося в траву человека. Оглянулся, разглядел сквозь листву темный силуэт, приближающийся к тому месту, где должен был бы лежать Максимов. Еще раз прикинул расстояние до стрелка, чей арбалет отсвечивал черным металлом на фоне зелени.

Первые два шага крался, едва касаясь травы, с третьего рванулся вперед. Противник не успел среагировать, очевидно, лишь краем глаза зацепил движение за спиной, попытался развернуться, но было поздно. Удар рукоятки ножа пришелся точно под ухо. Не издав ни единого звука, он закатил глаза и медленно осел на землю. Максимов едва удержался, чтобы не вспороть ему горло. Выхватил из ослабевших пальцев арбалет. Прицелился и послал стрелу через поляну. Стальной лучик остро вспыхнул в воздухе, вздрогнула прошитая насквозь листва, короткий вскрик — и следом треск валежника под упавшим телом.

Максимов передернул затвор арбалета, в паз легла новая стрела. Такого оружия он еще не держал в руках, в каталогах видел, а пользоваться не приходилось. Явно не армейский и не охотничий вариант. Специально для незаметного ношения и бесшумного применения. Посмотрел на лежащего у ног, из полуоткрытого рта врага вытекла струйка слюны. Болевой шок и временный спазм дыхания, поэтому и не закричал. Чуть сильнее удар — остановка сердца и кровоизлияние в мозг. Максимов опустился на колено, приподнял парню веко. Зрачки реагировали на свет, но до полного прихода в сознание было еще далеко. Прислушался;

Второй противник еще подавал признаки жизни — тихо похрустывали под ним хворостинки и шуршала листва. Скорее всего, в агонии сучил ногами по земле. Со стрелой под сердцем не побегаешь.

Перед тем как пойти проверить, Максимов вспорол майку на груди раненого. Как и ожидал, на левой груди у того красовался черный вензель. Иероглиф был немного сложнее, чем у того, кто там, у машины, захлебнулся кровью, откусив себе язык. Основа знака оставалась прежней, только добавилось несколько новых деталей. Смысл не изменился — Воин, идущий Путем Левой руки. Смерть и тьма, ради бессмертия и просветления.

«Все, отбегался», — пробормотал Максимов. Перевернул расслабленное тело, быстро скрутил руки за спиной. Наученный печальным опытом, оприходовал, как затравленного волка, — вставил в рот противнику палку, привязал к шее остатками майки.

По широкой дуге прокрался ко второму, уже беззвучно лежащему в кустах. Убедился, что стрела в груди, а рядом, на загорелой коже чернеет такой же иероглиф.

Ни жалости, ни угрызения совести он не испытывал. Абсолютно ничего. Азарт охоты и холодная ярость исчезли, осталась только пустота. После боя всегда бывало именно так. В таком состоянии если и добиваешь раненых, то без злости, лишь по необходимости.

Максимов вытащил из чехла на ремне мобильный телефон. Набрал номер, дождался соединения, добавил еще три цифры.

Когти Орла

Экстренный вызов

Сильвестру

Срочно группу поддержки в «Лес». Требуется эвакуация «теплого» и зачистка одного «холодного». В адрес не входить.

Олаф

* * *

Через двадцать пять минут Максимов вышел из парка на платформу. Судя по скопившимся дачникам, вот-вот должна была подойти электричка. Максимов оперся о перила, с удовольствием ощутив тепло, идущее от успевшего нагреться металла. Закурил, блаженно прищурился на еще низкое солнце. Начинался еще один июньский день.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация