Белов налил себе полную кружку. Кружка была особенная, с мятыми боками и надписью: «Мы любим тебя таким, какой ты есть». Подарок от личного состава на день рождения. С юмором у оперов всегда были проблемы.
Белов отхлебнул, крякнул от удовольствия.
— Та-ак, Семеныч. Интуиция подсказывает, что вчера мы расслаблялись в последний раз.
— Это почему? — Барышников воспринял его слова с невозмутимостью Будды: пить и курить бросают все, но еще никто не бросил.
— Потому что минут через двадцать зазвонит телефон, и меня дернут пред светлы очи начальства. Перед выездом на дачи решили нас озадачить. Будем бегать высунув языки все лето, помяни мое слово.
Барышников согнал с лица блаженное выражение, беспокойно заворочался в кресле.
— Уже интересно. Откуда ветер дует, известно?
— Из Кремля.
— Вот бля. — Барышников сделал круглые глаза. — Извини за рифму, вырвалось.
Протяжно заблеял телефон.
— Черт, сглазил! — Белов свободной рукой схватил трубку. — Белов слушает! Та-ак… Да. Послушайте, это не мой вопрос. А вы попробуйте поговорить об этом дома. Та-а-ак. — Он прикрыл микрофон трубку ладонью, сделал страшное лицо и прошептал: — Семеныч, Авдеева сюда! Галопом!!
На его памяти Барышников ни разу не поддавался панике. Вот и сейчас он, тяжело вздохнув, перегнулся через стол, ткнул в клавишу селектора, прохрипел:
— Найти Авдеева — и галопом к шефу!
— Я все понял, уважаемая… Зоя. А по отчеству? Сергеевна. Прекрасно! — Белов откинулся в кресле и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику. — А теперь выслушайте меня. Вы, кстати, откуда звоните? Очень хорошо! — Если бы Зоя Сергеевна могла видеть, каким сделалось лицо Белова, она тут же бросила бы трубку. — Понимаю ваше положение, но, увы, парткомы давно ликвидировали, так что жаловаться на мужа некому. Я? Что-то не помню, чтобы это входило в мои служебные обязанности.
В дверь постучали, и Барышников быстро, насколько позволяли габариты, побежал открывать.
— Вызывали? — Дежурная улыбка сразу же слетела с лица Авдеева, стоило ему увидеть Белова.
— Давайте сделаем так, — сказал тот в трубку, успев поманить к себе пальцем замершего в дверях Авдеева. — Если можете, подождите меня минут пятнадцать, хорошо? Я освобожусь, и мы спокойно поговорим. Нет, я сам выйду.
Он грохнул трубку на рычаги, сделал несколько медленных глотков из кружки.
— Сергей, ты почему начальство не ставишь в известность, что в субботу уезжать собрался? — тихо спросил Белов. — Непорядок.
— Так ведь… Выходные же, Игорь Иванович. — Авдеев посмотрел на Барышникова, ища поддержки. Но тот изображал из себя младшего помощника палача, хотя, естественно, не понимал, что стряслось.
— А почему тогда твоя супруга меня в известность ставит?! — Белов в сердцах врезал ладонью по столешнице. — Конспиратор, блин, хренов!! Короче, она стоит на лестнице у белого здания. Хоть ползком, хоть по канализации, меня не волнует, но через минуту ты должен невзначай оказаться рядом. Какую ты ей лапшу навесишь, меня опять же не волнует. Но чтобы ее духа не было на Лубянке. Даю на все десять минут. Понял?
— Понял, Игорь Иванович. — Лицо Авдеева в секунду из мертвенно-бледного сделалось пунцовым.
— Секс-гигант! — прошипел Белов, погрозив ему кулаком.
Барышников закрыл дверь за Авдеевым, вылетевшим пулей из кабинета, вернулся на свое место.
— Застукала? — спросил он, удобно усаживаясь в кресло.
— Угу, — промычал Белов в кружку, жадно допивая остатки кофе. — Уф! Тут своих проблем выше крыши…
— На месте преступления накрыла? — поинтересовался Барышников, сцепив пальцы на животе и вытягивая ноги под столом.
— Говоря юридическим языком, на стадии подготовки. — Белов усмехнулся. — Представляешь, купил путевку в дом отдыха. Не посмотрел, дурак, а ему написали «с женой». А жена ни ухом, ни рылом! Сегодня утром нашла.
— Молодой еще, учить надо. Может, ему выговор объявить? «За халатное отношение к секретной документации».
— Барышников, не подкалывай! — простонал Белов.
— Я в порядке обсуждения. — Вздохнул и мимоходом обронил: — А отдыхать собирался с Алкой из двенадцатого отдела. Роман у них.
— Давно?
— А кто их разберет? По моим данным, с месяц.
Источники у Барышникова были надежные, в этом Белов не раз имел случай убедиться.
— Ладно, потом разберемся! На чем остановились?
— К начальству должны дернуть, — подсказал Барышников.
— Во! — Белов развернул кресло. Долил в кружку кипятка, бросил три ложки кофе. — Что мы имеем на сегодняшний день?
— Разброд и шатание, усугубленные жарой и сексуальной озабоченностью.
— Михаил Семеныч, давай серьезно! В режиме «мозгового штурма». — Белов нервно зазвенел ложкой в кружке. — Есть чем отчитаться?
— Ну… Китайского супостата почти вычислили. На следующей неделе уточним, и можно брать. А что, чем не результат? Сейчас столько узкоглазых — что по Москве, как по Пекину, ходишь. Даже черномазого установить сложно, столько их развелось. А для меня они как галоши — черные и не отличишь.
— Прибалт?
— Как ушел из-под наблюдения, так до сих пор сидит в посольстве. Это точно. Я мужикам информашку передал, пусть дальше сами работают. Остальное — рутина, начальству неинтересная. Справку за прошлый месяц я подготовил. Если надо, можно торжественно зачитать вслух. Для внеочередного отчета сгодится.
— Бумажку мне сейчас дашь, там будет время пробежать глазами. Та-ак. По «хлопушкам» сдвиги намечаются?
Барышников тяжело вздохнул.
Белов и сам знал, что сдвигов быть не может. Два непонятных взрыва в Москве стали классическим «висяком». Два безоболочных заряда рванули в пустых троллейбусах. Жертв не было, если не считать легких порезов от вылетевшего стекла у водителя. За это и прозвали «хлопушками» — звук был, а результата — ноль. И столько же смысла.
Использовали обычные армейские толовые шашки. Вощеную бумагу с них содрали, серийных номеров не установить. По нынешним временам премудрость не великая, по телевизору и не о том расскажут. Хуже другое: тол, как выяснили эксперты, оказался еще времен Отечественной войны. Такой находят «черные следопыты» и продают всем желающим. Был бы тол современным, по химическому составу легко установить завод-производитель, хоть маленькая, но зацепка. А так — «висяк». Отпечатков пальцев, естественно, никаких. Изолента каждый раз разная и, как сказали эксперты, наматывалась разными людьми. Значит, искать надо минимум двоих. За взрывами стояли или нахватавшиеся вершков лохи, или серьезные профи, четко сработавшие под лохов. Во вторую версию Белов верил больше, но печальный опыт подсказывал, что раскручивать ее на свой страх и риск не стоит. Вполне могло оказаться, что распутываешь не клубок, а дергаешь за хвост свернувшуюся в кольцо змею. Дело Кирилла Журавлева напрочь отшибло тягу к служебным подвигам. Слишком дорого они, оказалось, обходятся близким.
