Он успел заметить одинокое деревце, росшее всего метрах в трех от тропы. Подбежал, дважды взмахнул мечом, срезал редкую верхушку и подрубил под корень. Взвесил в руках упругий ивовый ствол, тонковат, но вполне сойдет.
Оглянулся на приближающиеся шаги за спиной, вздохнул и рванул по тропе вперед, к березняку.
Глава сорок четвертая. Удар молнии
Когти Орла
Экстренный вызов
Навигатору
Сильвестр в условленное время в эфир не вышел. Попытки связаться с группой СП-7 на ее радиочастоте оказались безуспешными. Связь с группой потеряна. Последний сеанс радиосвязи состоялся сорок пять минут назад.
Олаф на связь не выходил. Жду ваших распоряжений.
Пеленг
Дикая Охота
Ноги скользили на размокшей земле, мелкие камешки впивались в босые ступни, по голеням хлестали острые листья болотной травы. Максимов не чувствовал боли, внутри уже царила та холодная отрешенность, что делает неуязвимым в бою.
«Будь что будет, будь что будет», — твердил он. С каждым вдохом в легкие влетали мелкие капли, горло уже нестерпимо першило, он глотал слюну, давя в себе кашель. Противник мог вынырнуть из темноты в любую секунду, из-за сплошной стены дождя он увидит его, лишь столкнувшись грудь в грудь. Именно на такой случай Максимов выставил вперед двухметровый шест, короткий конец торчал из-под мышки, в правой руке, чуть отвернув в сторону, держал меч, от тряски и тяжести клинка рука все больше затекала, время от времени приходилось описывать клинком круг, разминая одеревеневшую кисть.
Шест и спас ему жизнь. Тупой конец неожиданно натолкнулся на препятствие. Максимов со всей силы налег на древко, удар вышиб из чьей-то груди сдавленный стон. Рука Максимова чуть разжала захват, позволив пальцам скользнуть вперед, он поднырнул под шест, все еще удерживая его горизонтально, чиркнул мечом параллельно земле на уровне колен. Противник издал отчаянный рев, и тут же другой конец шеста вздрогнул от удара. Максимов толкнул шест назад, сам вскочил, дважды перечеркнул темноту впереди себя, оба раза клинок на излете, жадно чавкнув, вспорол тугую массу. Максимов оглянулся, в метре от него человек в черном комбинезоне схватился за горло, надсадно хрипел, пытаясь заглотнуть воздух. Как всегда бывало в бою, тело жило своей особой жизнью, намного опережая в скорости реакции заторможенное сознание, меч Максимова с хрустом врезался в шею противника, раньше, чем сам Максимов успел разглядеть черный клинок, уже безвольно вздрагивающий у его бедра. Человек осел на землю, покачнулся и завалился лицом в лужу. Максимов ткнул ему мечом между лопаток.
Вскинув клинок, осмотрел лезвие своего меча. Так и есть, заточки никакой, одна видимость.
«Только злых духов да голых баб пугать», — проворчал Максимов. Поднял меч противника, уважительно покачал головой. Мастерски сработанный катана
[25]
. Рукоятка как влитая легла в ладонь, черненое лезвие оказалось такой остроты, что, едва положив палец, Максимов порезался до крови. Провернул, клинок вычертил правильную дугу, меч оказался настолько хорошо сбалансированным, что рука не ощутила тяжести рукояти.
Обновил трофей, добив того, кто упал первым. Двойной удар тупого клинка, как оказалось, лишь искорежил грудь и перебил ключицу. Противник не стонал, но по вздрагивающим векам на перемазанном бурыми разводами лице Максимов понял, добивать надо, иначе закричит или, не дай Бог, придет в себя. Оставлять живых за спиной — значит сознательно укорачивать себе жизнь. Едва вытащил клинок из раны, припал на колено, рванул черную куртку-кимоно на груди противника. Растер кровяную пленку. На бледной коже отчетливо проступил черный иероглиф. У второго обнаружил такой же.
— Двое в минусе.
Он поднял голову, услышав чавкающие звуки уже совсем близко. Сжав зубы, хищно втянул носом воздух. Пружинисто вскочил и огромными скачками бросился навстречу.
Как и рассчитывал, сорвал дистанцию абсолютно неожиданно для преследователя. Вскрикнул, когда из пелены дождя возникла темная фигура, взвился в воздух и занес меч для удара. Вспышка молнии бросила блик на лицо противника. Женщина.
Глубоко спрятанный в сознании приборчик «свой-чужой» издал отчаянный сигнал тревоги, тело Максимова само собой развернулось, пряча клинок. Максимов уже не мог остановиться, лишь успел изменить направление удара, сложился пополам, врезав плечом в живот женщины. Энергия удара была такой, что тело ее просто перебросило через Максимова, опрокинуло и плашмя шлепнуло о землю. Максимов закрыл лицо от всплеска грязи и воды, поднятой падением, но успел заметить, что мокрые одежды распахнулись, открыв ливню женское тело. Он успел залепить ей рот ладонью раньше, чем Вика заорала на всю округу.
— Я тебе где сказал сидеть? — зло прошипел Максимов.
Едва успел увернуться — Вика, очевидно, еще в шоке ткнула стилетом на голос.
«Молодец девчонка!» — Максимов захватил клинок, выдернул стилет из руки Вики.
— Тихо, Вика, это я! — Он не отпускал руку, зажавшую ей рот, пока Вика не прекратила бешено вращать глазами и дышать, как заарканенная лошадь. — Все, успокойся.
Он вскочил, рывком поставил Вику на ноги. Она не удержалась, осела, вцепившись в плечи Максимова. По бледному лицу змеились дождевые струйки, мелко дрожали синие губы, зубы выбивали такую морзянку, что Максимов не выдержал и притянул ее к себе. Знал, что толку мало, сам промок с ног до головы, но в таких случаях важнее внимание, чем собственно тепло.
— Так, барышня, ну-ка соберись! Мне с тобой возиться некогда.
Он бросил взгляд на березняк. Нарвалась Лилит на заслоны Сильвестра или нет, но бежать по следу он был обязан. Если, не дай Бог, сорвется, потом не оправдаешься: «Я думал, что они…» Никто не станет слушать. А через несколько часов вообще никого не останется. Одни руины и обожженные трупы в потоках мутной воды.
Максимов осмотрел Вику, зрелище было жалким. Промокшая тряпка едва прикрывала голое тело и уж конечно не спасала от холода.
Он быстро сорвал с трупа куртку, повозился, вытряхивая непослушные ноги из широких штанов. Выжал, встряхнул. Протянул кимоно Вике.
— Быстро надевай, — произнес тоном приказа, хотя ответ знал заранее.
— Не-ет. — Вика ошарашенно затрясла головой.
— Я кому сказал!
Она не знала, что Максимов заставлял подчиняться и не таких и ситуации были еще круче. Покорно сбросила тряпку с плеч, натянула куртку из плотного хлопка.
— Штаны не надену, — упрямо заявила она. Максимов не стал спорить, натянул штаны сам, радуясь возможности хоть как-то прикрыть наиболее уязвимое место: бегать по кустам, зажав для безопасности мужское достоинство рукой, не собирался. Поднял с земли пояс, обвязал вокруг талии Вики, запахнув полы куртки. Сунул ей за пояс стилет. Развернул лицом к холму, шлепнул по мокрой попке.
