Он выбрался из машины, до хруста потянулся, потопал затекшими ногами. По мышцам прошла упругая волна, тело было готово к бою. Обвел взглядом поляну, оценивая обстановку.
Вокруг царила суета, словно большой моторизированный цыганский табор готовился к ночевке. Наиболее практичные уже успели натянуть палатки, большинство расположилось прямо на траве, постелив одеяла. По оценке Максимова, уже собралось до сотни человек, а машины все еще прибывали. Скоро совсем стемнеет, и начнется праздник. По сценарию, как объяснила Вика, на поляне останутся лишь непосвященные и профессиональные тусовщики, которым все равно где и в каком обществе «светиться». Для них разведут большой костер и устроят развлекательную программу, отдаленно имеющую отношение к истинным обрядам. Для профанов вполне хватит.
Избранных и приглашенных уведут через лес в болотистую пустошь. Там и совершат истинный обряд возрождения Великой Крысы. Приглашенные образуют внешний круг и будут наблюдать церемонию со стороны, а избранные примут в ней непосредственное участие, собравшись вокруг ритуального костра.
Вика подошла и встала рядом, подергала за рукав.
— Может, шашлыка пока поедим, а?
Ветер доносил острый дымок, пахнущий уксусом и жареным мясом.
— Нет.
— Ну давай, очень хочется. — Она попросила с детской жалобностью в голосе. — Все за счет фирмы. — Это уже было добавлено тоном взрослой реалистки.
— Нет, — отрезал Максимов.
— Почему?
— Желудок должен быть пустым. — Максимов решил не пояснять, зачем.
— Ладно, тогда просто прогуляемся. Нас должны увидеть.
Она взяла его под руку и повела к рядам столиков, вокруг которых и кипела основная жизнь.
«Светский раут на лужайке», — определил для себя Максимов. Сразу же бросилось в глаза, что гости ведут себя по-разному: одни со снобизмом аристократов, почтивших своим присутствием благотворительный ужин, другие заискивающе стреляли глазами по сторонам, что выдавало в них приглашенных, но не избранных, и третью категорию составляли просто никчемные личности, играющие роль массовки на всех светских мероприятиях. Несмотря на то, что в одежде доминировали джинсы и легкие куртки, разница в иерархии гостей была настолько очевидна, что Максимов невольно вспомнил фильм о стае обезьян. В нем утверждалось, что на добывание пищи стая тратит лишь двадцать процентов времени, остальное уходит на выяснение отношений в духе «а кто ты такой по жизни». Вожак, едва продрав глаза, начинал носиться по поляне, переворачивая тяжелые камни и сгибая толстые ветки, демонстрируя всем, что он самый крутой. Но однажды не рассчитал сил, вцепился в огромный валун и не смог оторвать его от земли. Стая взвыла от ярости, бывший вожак моментально был подвергнут обструкции и лишен всех привилегий. Весь день он страдал на дальней ветке, поглядывая, как сородичи-самцы устроили конкурс на замещение вакантной должности самого крутого в стае. Весь фильм служил невольным доказательством того, что мы если и не произошли от обезьян, то, во всяком случае, не далеко от них ушли.
Максимов заметил с десяток пар, уже знакомых по галерее, и самое интересное — несколько безликих наблюдателей, так же, как он, вскользь осматривающих гостей.
Неожиданно налетел прорыв сырого ветра, сбив со столов пластиковую посуду, взвизгнули женщины, громче стали голоса подвыпивших мужчин.
Максимов поднял голову. С запада неестественно быстро и беззвучно надвигалась черная полоса, уже погасила звезды на половине небесного свода. В отличие от всеобщего возбуждения, охватившего присутствующих, Максимов почувствовал нарастающую тревогу. Он привык доверять предчувствию, сотни раз имел шанс убедиться, смертельная опасность посылает впереди себя тревожные волны, как надвигающаяся гроза гонит перед собой первый порыв ветра, за которым следует гнетущая тишина.
Именно такая, вязкая давящая тишина накрыла поляну. От земли пахнуло болотной сыростью, хотя воздух все еще сохранил удушливый дневной зной. Заметно потемнело.
Максимов оглянулся. Вика, все время державшаяся рядом, куда-то пропала. Вежливо и не очень расталкивая гомонящую публику, пошел вдоль столов. Вику нашел у самого крайнего, она стояла в группе молодых женщин, окруживших седовласого старика, одетого с ног до головы в черное. В руках у всех были белые пластиковые стаканчики. Максимов мысленно отругал Вику непечатными словами, заметив, что она несколько раз пригубила из своего стаканчика.
— О, а я вас ищу! — неожиданно раздалось справа. Максимов повернулся и встретился взглядом с девушкой, сначала показалось, что это розыгрыш, она была точной копией Вики: тонкие черты лица, хорошо очерченные линии крупных губ, зачесанные назад короткие черные волосы. Присмотревшись внимательнее, нашел отличие, мелкие детали были не в счет, на лице незнакомки явственно проступала жестокая, не женская воля. Максимов остро почувствовал жаркую волну, исходящую от тела незнакомки, словно жег ее изнутри какой-то злой огонь, проступая на щеках едва различимым в сумерках румянцем.
«Ух и стерва!» — задохнулся от восхищения Максимов.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Мое имя вы еще услышите. Терпение, милый рыцарь, все только начинается. — Она вложила в ладонь Максимова металлические кругляшки. — Вы и ваша подруга приглашены в круг. Через пять минут пройдите туда. — Она кивнула на край поляны, где начиналась тропа, уводящая в лес. — Вас проводят.
Она отступила назад и сразу же затерялась в толпе. Максимов безуспешно попытался проследить, куда она пошла, но незнакомка просто исчезла. «Редкий талант, — отметил Максимов. — Обычно люди выпячивают себя, намеренно выделяются, а эта… Да еще с такой внешностью!»
Кто-то дернул его за рукав куртки.
— Макс, ты меня не потерял?
То ли от выпитого, то ли от возбуждения, глаза Вики расширились и горели лихорадочным огнем. Максимов взял из ее руки стаканчик, хрустко раздавил в кулаке.
— Я же приказал ничего не пить и не есть! — прошептал он, сохраняя на губах вежливую улыбку.
— Макс, я только полглоточка! — обиженно протянула Вика. — Все равно же пить придется. Нам дадут вино из ритуальной чаши.
— Вот его даже глотнуть не вздумай.
— А как же тогда?
— Набери полный рот слюны и проглоти ее, когда обмокнешь губы в вино. В темноте не заметят. Еще неизвестно, что они в вино подмешают. — Он разжал кулак, показал два бронзовых кругляшка. — Это и есть пропуск?
— Ух ты! — Вика взяла один, поднесла к свету. На шершавой поверхности матово светился полированный кружок. — Это дает право на вход в круг избранных. Откуда он у тебя? Я как дура строила глазки старому козлу, чтобы взять для тебя пропуск в круг приглашенных…
— Кто он?
— Магистр, вместе с Великой Крысой будет руководить шабашем.
— А разве не он решает, кто войдет в малый круг?
— Нет. Он у нас вообще ничего не решает. Всем заправляет Черный человек. Я лишь раз получала такой пропуск.
