– Позиция понятна. Лично я ни геев, ни лесбиянок не осуждаю,
интимная сторона жизни потому и называется интимной, что она интимна. Впрочем,
высказалась коряво. Мне думается, что в сексе каждый человек выбирает свою
дорогу. Если вы не развращаете малолетних и никого не насилуете, то все
остальное ваше личное дело. Не стоит посторонним засовывать нос в чужие
спальни. Одному нравится поп, другому попадья, третьему попова дочка, а
четвертый предпочитает жареную свинину. Ваша ориентация меня не поразила,
изумило иное. Отчего вы расписались с Алисой?
Женя закатил глаза:
– Потому что кругом уроды и кретины! Я работаю в театре,
художником по гриму. А наш главный режиссер вкупе с директором и тремя
спонсорами полные идиоты. Директор из военных, настоящий полковник.
Представляете?
Я кивнула.
Женя чихнул и продолжил:
– Ну и фиг бы с ним! Только спонсоры… Они из бывших
уголовников, этакие отмороженные табуретки, но с деньгами. Зарплата у нас
шикарная, никто подрабатывать не запрещает. Конечно, таких, как я,
суперспециалистов, мало. Но люди не понимают разницу между гримером, стилистом
и художником. Особо не раздумывая, могут взять на работу дураков, которые два
дня в ПТУ учились. Короче, мне надо в театре держаться. Ясненько?
– Более чем.
Женя взял с подоконника резинку-махрушку и стянул волосы в
хвост.
– Я никому не мешаю, работаю великолепно, но директор начал
приматываться. Столкнется со мной в коридоре и гаркает: «Лена! Ой, простите,
Евгений, принял вас за Иванову». Дальше – больше, начал вопросы кретинские
задавать, типа: «Почему вы всегда один?» А затем напрямую поинтересовался:
«Евгений, отчего вы не женаты? Наши спонсоры нравственные люди, им может не
понравиться наличие в коллективе пидора!»
– Сурово!
Женя скривился:
– Долдон, чего с него взять. Но деньги-то у бывших
уголовников! Я и ляпнул: «Ну и глупость вам в голову взбрела! У меня скоро
свадьба»…
Директор одобрительно похлопал гримера по плечу.
– Молодец, скажи нам дату, подарок приготовим.
– Непременно, – пообещал Женя, понадеявшийся, что бывший
военный выбросит ненужную информацию из головы.
Но у «настоящего полковника» оказалась цепкая память. Дня не
проходило, чтобы кретин не интересовался у Жени: «Ну, когда погуляем? Надеюсь,
не передумал жениться?»
Ближе к лету в дружеском тоне директора явственно стала
звенеть сталь, и гример понял: он взят на заметку. Если не заведет супругу, его
выгонят из театра, придется искать новое место работы, а на нем висит
невыплаченный кредит за машину, начнутся неприятности… В общем, понятно, в
каком настроении пребывал Женя. Заводить супругу он не желал, но и оставаться в
одиночестве было нельзя. Куда ни посмотри, везде плохо. От тоски и
безнадежности Евгений даже плакал по ночам. Но у кого просить помощи? В тот
период жизни Женя не имел любовника, способного выручить, Виноградов временно
был одиноким.
Темнее всего перед рассветом, об этой простой истине хорошо
надо помнить тем, кто совсем отчаялся. Чернота не может сгущаться до
бесконечности. Чтобы выскочить из омута, надо опуститься на самое дно, а потом,
оттолкнувшись от него ногами, плыть наверх, к свету. Любые неприятности
конечны, и если случилась беда, подумайте так: самое ужасное уже произошло,
больше бояться нечего. Уныние – смертный грех, а после самой затяжной грозы
непременно засияет солнце.
Вот и у Жени закончилась мрачная полоса. Однажды гримера
позвали поработать на кастинге для телешоу. Виноградов, не упускавший
возможностей заработать деньги, согласился и пять дней старательно обсыпал пудрой
девичьи мордашки. Никаких вопросов жаждущим славы дурочкам Евгений не задавал,
он профессионально накладывал грим, думая о своих проблемах.
В конце концов тягомотина завершилась, Женя сложил чемодан,
получил конверт с приятной суммой, собрался уходить и услышал наглый голосок:
– Эй, стилист!
Виноградов обернулся, прищурил близорукие глаза и приметил
на диване девушку.
– Ты меня так ловко покрасил, – хмыкнула она, – что режиссер
даже глядеть не стал, заявил: «Вали отсюда».
Женя пожал плечами:
– Я ни при чем, просто не понравилась.
– Нет, грим виноват, – уперлась девушка.
– Да пошла ты! – выругался он.
– Раз виноват, познакомь меня с нужными людьми, – не
успокаивалась девица, – с кем-нибудь из редакторов или продюсеров. Кстати, меня
Алисой зовут.
– Евгений, – машинально представился гример.
– Ну, соображай, – захихикала Алиса, – с кем сведешь?
– Ошиблась ты, – усмехнулся Женя, – я тут не работаю.
– А не ври-ка! Кто нас красил?
– Пригласили на проект, заплатили за пять дней, и все, –
объяснил Женя.
Но Алиса ему не поверила. Она вскочила с дивана, легкой
походкой приблизилась к Виноградову, прижалась к нему и нежно прошептала:
– Котик! Ты лоханулся, плохо сделал грим, меня бортанули,
взяли жуткую дуру, которую, кстати, красил другой стилист. Теперь исправляй
ошибку, помоги на телевидение пристроиться. Я благодарная, отплачу. Хочешь
аванс? Поехали к тебе. Один живешь?
Евгений машинально кивнул, отвечая на последний вопрос.
– Суперски! – заулыбалась Алиса и взяла Женю за руку.
А его от прикосновения передернуло.
– Опять ошиблась, – брезгливо сообщил он, – мне бабы по
фигу.
Алиса заморгала:
– «Голубой»?
– Нет, ярко-синий, – окончательно вышел из себя Евгений. –
Уйди на фиг!
– Ну и грубиян же ты, – поморщилась Алиса, – просто хам.
Среди ваших такое поведение редкость.
Внезапно на Женю навалилась усталость – огромная, давящая,
безнадежная. Из глаз хлынули слезы, ноги согнулись в коленях, Женя сел на
диван. Слишком много неприятностей произошло с Виноградовым за последние месяцы
– сначала со скандалом расстался с любовником, теперь, похоже, потеряет работу
в театре, да еще эта гадкая Алиса со своими претензиями по поводу неудачно
наложенного макияжа…
Мягкие руки обняли Евгения, потом нежная ладонь стала
гладить его по волосам, тихий голосок спросил:
– В чем дело? Может, помогу? Давай, рассказывай, легче
станет.
