– Сейчас позвоню Оксане, и поедем к ней в больницу. Надо
разбудить Иру.
– Ой! Ни за что! – испугался Иван. – Она меня убьет.
Спросит: «Какого ляду к Дарь Иванне понесся?» Объясняй потом, че подумал.
Нет-нет! А зудит-то как, прямо сил нет!
Вымолвив эту фразу, Иван принялся изо всех сил чесать голову
и ерзать на диване.
– Немедленно перестань, – велела я.
– Не могу, – простонал садовник, – плохо мне очень. Тут еще…
я постеснялся… но уж… того… самого… в общем, простите…
– Короче!
– Хвост… У меня растет хвост… – обморочным голосом договорил
Иван.
– Где? – от полнейшего удивления задала я замечательно
нелепый вопрос.
Садовник смутился окончательно.
– Хучика представляете?
– Мопса? Конечно.
– Куда у него хвост прикрепляется?
– К попе.
– Вот и у меня там.
Я потеряла дар речи. Садовник, оглянувшись, зашептал:
– Только никому не говорите, меня Ирка убьет.
– А есть за что? – ожила я.
Иван съежился:
– Случайно получилось, к Катюхе заглянул, в деревню.
– Ваня! Ты заподозрил жену в измене, нащупал на макушке
рога, а сам, оказывается… Ну, хорош гусь!
– С моей стороны нормально, – пожал плечами садовник. – Я ж
без любви, просто по надобности, Ирка с гриппом лежала.
– Ты свинья!
– Дарь Иванна, – чуть не заплакал деревенский ловелас, –
плохо мне, жуть. Все чешется и растет! Сначала маленькое было, а теперь прям
сидеть не могу, огнем печет.
– Срочно едем к врачу!
– Ой-ой-ой!
– Перестань, вдруг у тебя…
– Сифилис? – в ужасе подскочил Иван. – А что, с этой Катькой
вся деревня спит. Ирка точно меня убьет. Узнает – выгонит. Ну дурак я, дурак!
Уж и не знал, чего подумать. Легче, конечно, чтоб Ирка виноватая оказалась…
Дарь Иванна, пожалуйста, помогите, только по-тихому! Родная! Любимая! Мать вы
наша всехняя!
Я решительно пошла к двери, говоря на ходу:
– Ладно, уговорил. Сейчас выходим из дома без шума и
грохота, я отвезу тебя в клинику, где всю семью нашу лечат, покажемся врачу, а
там решим. Если подцепил от проститутки заразу, то никому не скажем, коли дело
в ином, сообщим Ире.
– Не надо! – взвыл Иван.
– Дай честное слово, что больше не станешь изменять жене, а
потом обвинять супругу в адюльтере, чтобы взвалить на нее ответственность за
нехорошие болезни.
– Штоб с места не сойти! – закрестился быстро Иван. – Только
спасите!
Вам, наверное, покажется странным, что из особняка, в
котором живет много собак, можно уехать ночью, не потревожив никого? Только
наши псы укладываются на мягкие одеяла часов в десять вечера и мирно дрыхнут,
не раскрывая глаз. Каждый из них пребывает в уверенности: темное время суток
предназначено для полноценного отдыха, сторожить дом нужно после завтрака.
В приемном покое клиники маялся от безделья молодой паренек
в белом халате.
– Здравствуйте, – мило сказала я, – нам бы с врачом
поговорить.
– Слушаю, – принял серьезный вид юноша.
– Вы доктор?
– Кандидат наук Стрельцов Юрий Михайлович.
– Простите, думала студента ночью оставили, – ляпнула я. –
Извините, не хотела обидеть.
– Это комплимент, – весело ответил Стрельцов. – Значит, веду
правильный образ жизни, если за двадцатилетнего схожу. Что у нас?
– Рога, – печально произнесла я, – маленькие такие.
Юрий Михайлович кашлянул.
– Давайте не будем нервничать. Вы у нас наблюдаетесь?
– Да, но рога не у меня.
– Хорошо, – с терпеливостью профессионального лекаря
продолжил Стрельцов, – понятно. У кого появились наросты?
– У него, – ткнула я пальцем в Ивана.
– И еще хвост, – опустив глаза в пол, добавил садовник.
– Где? – изумился терапевт.
– Хуча представляете? – решил прибегнуть к испытанному
объяснению Иван.
– Нет, – ответил врач. – Это что такое?
– Хуч? – обиделся Иван. – Он мопс, милый такой. У меня
хвост, как у него.
Юрий Михайлович нервно одернул халат.
– Вы зря привезли сюда пса. Ничем не помогу собаке, для
животных специально открыты ветеринарные лечебницы.
– Хвост у мужчины, – перебила я врача, – и рога тоже. Ваня,
продемонстрируй. Подожду результатов осмотра в коридоре.
Спустя полчаса Юрий Михайлович высунулся из кабинета.
– Идите сюда.
Я покорно шагнула в кабинет.
– После детальной беседы с вашим мужем… – завел Стрельцов.
– Иван не мой супруг, – поправила я.
– Простите, – вежливо извинился врач, – обсудив проблему с
вашим сыном…
Вот тут я разозлилась не на шутку.
– И не сын! Иван – садовник!
Стрельцов кашлянул.
– Хорошо!
– Дарь Ивановна мне родней всех, – не упустил возможности
польстить мне Иркин супруг. – Жаль, перепугал ее. Упал на кровать, а она спит…
Брови Стрельцова полезли вверх.
– Так что с мужчиной? – перебила я Ивана.
– Покажите коробку, – сухо велел врач.
Садовник вытащил из кармана пластиковую баночку.
– Во, – понуро сказал он. – Слишком вкусные оказались!
– Узнаете? – осведомился доктор.
Я покопалась в памяти.
– «Омм»! Мне это подарили в магазине экологически чистого
питания – нечто вроде витаминов. Сказали, что очень полезная вещь. Надо дать
членам семьи, и они станут милыми.
