– У меня в комнате нет ни приемника, ни сидюшника, –
напомнила я.
– Что ж тогда играет? – завертела головой Машка.
– Телефон, – подобострастно подсказал Тёма. – Вон он, на
коврике валяется.
Желая услужить, мужчина поднял трубку с пола и поднес к
своему уху.
– Не трогай! – завизжала Борейко. – Немедленно брось!
Но самозванец уже нажал на клавишу и бодро воскликнул:
– Алло! Здрассти! Кто я? Тёма. Вам кого? Таню? Уж не знаю,
сумеет ли подойти, она в кровати. Ой, не орите! Сейчас, сейчас…
Быстро, словно избавляясь от попавшего в руки раскаленного
камня, Тёма сунул замершей в ужасе Танюшке трубку, сообщив:
– Это вас.
– Добрый вечер, Сереженька! – прочирикала Танечка. – Ой,
солнышко, ты как? Скоро ли вернешься? Жду не дождусь…
Конец фразы оказался недоговоренным, лицо Борейко приняло
сначала розовый, потом красный, бордовый, синий и, наконец, фиолетовый оттенок.
Я с тревогой смотрела на подругу.
– Кто подошел? – выдавила из себя Татьяна. – Когда? Сейчас?
Где? Мужчина? Не было никого!
Я прикусила губу. Да уж… Глупее поведения и не придумать. Ну
нельзя же отрицать очевидное, Боровиков вовсе не идиот, он слышал голос Тёмы.
– Я тут одна, – пела Танечка, – абсолютно одинокая.
В этот момент за окном залаяла собака, очевидно, кто-то из
соседей выпустил своего пса на прогулку перед сном, и Снап решил ответить
собрату. Недолго думая, он разинул пасть и принялся мерно гавкать:
– Ав, ав, ав…
– Я дома, – повысила голос Таня. – Кто лает? Кобель.
Ха-ха-ха, милый, это уже слишком, надеюсь, ты не ревнуешь к ротвейлеру? У нас
нет в квартире животных? Да, действительно. Откуда тогда псина? Э… Э… Э… Ну что
ты, какие мужики с собаками, право, смешно. Фу, заткнись! Ишь, разгавкался,
придурок! Милый, я не лгу тебе. Клянусь своими брильянтами, я одна! Откуда лай?
Э… э… э… Из телевизора. Да! Точно! Гляжу кино! В гордом одиночестве. Что?
Телику нельзя говорить: «Фу, заткнись»? Милый, ты слишком придирчив. Я одна!
Одна! Одна! Ладно, пусть тебе Дашка объяснит.
Трубка ткнулась в мою ладонь.
– Придумай что-нибудь, – прошипела Танюшка, – Серега
совершенно взбесился!
– Привет, – фальшиво весело воскликнула я в телефон.
– Совсем моя завралась! – заорал Боровиков.
– Вовсе нет, – заюлила я.
– Говорит, кукует одна!
– Верно, тут никого.
– А ты?
– Я?
– Ну да, ты! Разве можно сказать: «Нахожусь в одиночестве»,
если сидишь с подругой? – справедливо заметил ревнивец.
– Ну… понимаешь… я для Танечки пустое место, мы настолько
близки, что перестали замечать друг друга.
– А пес? Кто там лает?
– Это Снап, мой ротвейлер. Я его с собой взяла, пусть
погуляет, заскучал в Ложкине.
– Танька сообщила, что гавкает в телике, а ты говоришь про
Снапа. Кто из вас брешет?
На секунду я растерялась, но потом решительно ответила:
– Никто.
– Да? – перешел в диапазон ультразвука Сергей. – Так что,
Снапа по телику показывают? Он новости читает?
– Именно так, – обрадовалась я подсказке, – впрочем,
диктором Снапуна не брали, наш мальчик снимался в программе «Дог-шоу», я
кассету показываю.
Боровиков притих.
– Видишь, – обрадованно продолжила я, – ни к чему
волноваться, полнейшая тишина.
– На плите чегой-то горит! – завопил Иван, совсем некстати
влетая в спальню. – Чадит и чернеет!
Ирка, всплеснув руками, кинулась на первый этаж.
– Что за мужик там? – загремел Сергей. – Он про плиту
говорил, я слышал его расчудесно.
Я показала садовнику кулак и сладко пропела:
– Это не мужик, а всего лишь Иван.
– Иван?
– Да, Ваня.
– Что еще за Ваня?!
– Господи, Сережа, ты совсем от ревности очумел, – делано
засмеялась я. – Наш садовник, Иван, ты его великолепно знаешь.
– Иван?
– Да, – терпеливо подтвердила я.
– Садовник? – не успокаивался ревнивец.
– Абсолютно точно. Хочешь, дам ему трубку?
– Не надо, – процедил Боровиков. – Ситуация делается все
более непонятной.
– Что еще?
– Ты приехала к Таньке?
– Да.
– Привезла Снапа?
– Да, – покорно твердила я.
– Решила развлечь собаку?
– Да.
– И садовника прихватила? Зачем? Он тоже скучает? – взвился
Боровиков.
– Прости, но ты идиот, – в сердцах заявила я. – Ясное дело,
я не стану ходить в гости с садовником.
– Тогда как там Иван очутился?
– Он дома.
– Ванька живет у меня?! – окончательно потерял остатки ума
Сергей.
– Нет, он у себя дома, – решив ни за что не начинать тоже
орать, ответила я.
– Где?
– В Ложкине.
– У тебя?
– Да.
– В доме?
– Конечно.
Сергей замолчал, из трубки доносилось лишь его тяжелое
дыхание.
– Разобрался? – нежно уточнила я.
– Ага, – неожиданно мирно ответил Боровиков, – просек фишку.
Дело простое: Танька дома, смотрит телик с программой «Дог-шоу», ты с ней. Так?
– Верно, – обрадовалась я.
– В комнате еще Снап.
– Точно.
– А где Иван?
– Садовник в Ложкине.
– Тогда почему он только что орал про кухню? – вкрадчиво
поинтересовался Боровиков. – Концы с концами не сходятся. Либо он не в Ложкине,
либо вы не у нас дома.
