С радостным воплем собаки бросились к добыче. Как всегда,
победила крошечная Жюли – она ухитрилась ловко пробежать под пузом
неповоротливого Снапа, обогнуть полуслепую Черри и обойти на повороте Хуча.
Конкуренцию йоркширихе мог составить лишь Банди, но питбуль не сразу понял, что
кто-то уронил сыр, и слишком поздно вступил в гонку. Бандюша у нас не слишком
сообразительный, иногда он зависает, словно заглючивший компьютер. С умной
машиной достаточно легко справиться, следует лишь нажать соответствующую кнопку,
но у Бандика ее нет, вот порой и приходится ждать, пока пес самостоятельно
выпадет из нирваны, куда по непонятным причинам имеет обыкновение проваливаться
несколько раз в день.
Радостно повизгивая, йоркшириха подцепила добычу, но уже
через секунду сыр вновь шлепнулся на паркет.
– Наверное, он козий, раз Жюли выплюнула, – предположила
Машка.
– Собака разбирается в сырах? – поразился Тёма.
– Конечно, – засмеялась Манюня. – Вот Хучу радость, он
обожает «Шевр»…
– Кого? – вновь не понял «сыночек».
– «Шевр», – стала просвещать «деточку» Маруська, – это сыр
из козьего молока, его иногда делают в пепле. Неужели не слышали?
– Похоже, я хуже ваших псов ориентируюсь в гастрономических
изысках, – признался Тёма. – У нас в городе особого выбора нет: «Костромской»,
«Российский», «Чеддер». Ах да, еще «Эдам» имеется. А когда за границей бываю,
стесняюсь спрашивать, что ем.
Я молча пыталась прожевать противно скрипящую на зубах
сосиску и заодно размышляла над словами незваного гостя. Сейчас с продуктами
хорошо повсюду. В городке, откуда родом Тёма, явно имеется супермаркет, набитый
разносолами, только самозванец туда не ходит, потому что ему неохота
зарабатывать деньги. Именно из-за своей лености Тёма и приехал в Ложкино, он
рассчитывает обмануть наивного полковника и поселиться у нас на всем готовом.
Вот тогда, как полагает аферист, ему не придется более трудиться. Но Тёма ошибается,
скоро будут готовы результаты анализов, и мы отправим парня назад.
– У меня от этой сосиски печень скрутило, – взвыла молчавшая
до сих пор по непонятной причине Танюшка, – натурально поплохело. Ирка, подай
чай в мою спальню. Пойду наверх, лягу.
– Ты, наверное, хочешь сказать, в мою спальню? – не утерпела
я. – Кстати, раз уж спустилась по лестнице, может, останешься в гостевой?
Таня заморгала:
– Я? В крохотной комнатенке? Не ожидала от тебя подобной
черствости! Боже, мне плохо!
– Хучу, похоже, тоже, – вскочила Маня. – Миленький, не
дрожи!
Я глянула на мопса, с яростью трясшего лапами, – Хучик явно
пытался закопать в паркет ломтик соевого сыра. Рядом стояли с самым грустным
видом Банди, Снап и Черри.
– Что нам подали? Даже вечно голодные собаки не хотят есть
эту гадость! – взвизгнула Татьяна и прижала руку к левому боку. – Ой, моя
печень!
– Животные сыты! – возмутилась Машка и добавила: – А печень
вообще-то находится справа!
– Да? – не смутилась Таня. – Не знала. Хотя какая разница, где
она, главное, ноет ужасно. Немедленно отнесите меня наверх! На руках! Аркадий!
Я жду!
Кеша начал кашлять.
– Давайте помогу, – вскочил Тёма.
Не успела Танюшка возразить, как самозванец одним прыжком
преодолел расстояние до женщины и без особых усилий подхватил капризницу.
– Знаете, у меня аппетит пропал, – сообщил Дегтярев, – как
увидел, что собаки ЭТО есть не хотят.
С лестницы послышался визг Борейко:
– Осторожней, уронишь!
– Нет, крепко держу, – ответил Тёма. – Я жутко сильный, в
нашем цеху болванки таскал, а они тяжелее вас.
– Нашел, с чем меня сравнить! – возмутилась Танюша.
– Кто купил эту дрянь? – резко спросила Зайка, отодвигая
тарелку.
– Не я! – живо ответила Ирка. А затем ткнула пальцем в мою
сторону: – Во, Дарь Иванна приволокла.
– Где взяла сию вкуснотищу? – сдвинула брови Ольга.
– Сосиски не совсем обычные, – завела я издалека, – но мы же
решили перейти на здоровое питание.
– Не уверен, что колбасные изделия можно назвать диетической
едой, – заявил Дегтярев. – Вот всякие там помидорчики, огурчики – да. А свинину
с говядиной…
– Так ведь мяса в них нет, – с самым счастливым видом
заявила Ирка.
– Ой, замолчи, – махнула рукой Ольга.
– Правда, правда, – закивала домработница, – они на поле
выросли.
Услыхав последнее заявление, Хуч неожиданно завыл басом.
Спустя секунду к его руладе присоединился тоненько-визгливый голос Жюли.
– Ну, ты придумаешь… – прищурилась Зайка. – Отличная шутка:
выросшие сосиски. Позволь полюбопытствовать: они что, на дереве висят? Вроде
яблок? Или по земле стелются, как кабачки?
Машка захихикала.
– Не надо из меня дуру делать, – надулась Ирка. – Дарь
Иванна так сказала! Сначала горошек вытянулся, потом его перцем и луком
сдобрили, получилась колбаса.
– Соя! – догадался Кеша. – Теперь понятно.
На лицо Зайки наползло выражение старой девы, увидевшей
голого мужчину.
– Соя? Генетически модифицированные бобы? С ума сойти!
Никогда…
Я вжала голову в плечи. Ну, сейчас начнется… Хотела как
лучше, а получилось как всегда. Ольга покраснела, но договорить не успела – на
втором этаже раздался дикий грохот, потом вопль:
– Убили-и-и!
Забыв про злополучный ужин, присутствующие, спотыкаясь об
нервно лающих собак, бросились к лестнице.
Глава 23
Крик летел из моей спальни. Я ворвалась в комнату последней
и увидела Танюшку, сидящую на полу.
– Что случилось? – воскликнул Кеша.
– Этот урод положил меня мимо кровати, – простонала гостья.
– Я нечаянно, – начал судорожно оправдываться Тёма, – право,
не хотел. Вы ничего не сломали?
– Чтоб тебе самому шею погнуть! – прорычала Таня, забираясь
на кровать.
И тут раздалась громкая музыка.
– Мать, выключи радио, – велел Кеша, – и вызови доктора,
следует сделать рентген.
