– Ой, ниче не знаете! – обрадовалась сплетница. – Здесь
сначала Иван Ефимович жил, так он удавился, а потом жена его из окошка
сиганула. Не успели тротуар отмыть, Алевтина с Федором въехали. Уж за какие
заслуги им такую площадь дали, я без понятия, только снова беда приключилась:
убили Кулькина. Он инкассатором работал, его бандюки застрелили. Во как!
Проклятое место! Аля давно жилплощадь продать хотела, небось по всем агентствам
пронеслась. Только зря – люди правду узнают и ехать не хотят. Ой, чегой-то вы в
лице переменились…
– Отстань! – рявкнула на женщину Валерия. – Привязалась,
словно репей!
Соседка поджала губы и с тех пор говорит о Лере лишь
гадости. Обзывает алкоголичкой, проституткой и ежедневно звонит в дверь с
заявлением:
– Уже пять минут двенадцатого, а у вас телевизор грохочет…
– Не стоит верить в глупости, – сказала я Валерии.
Хозяйка квартиры подняла глаза.
– Я тоже так думала сначала. Но через год после нашего
обмена мой муж умер в одночасье – сидел, пил чай и вдруг упал лицом в тарелку.
Тромб оторвался. Затем девка моя от рук отбиваться стала, на работе ерунда
какая-то началась, пришлось уволиться. Поневоле поверишь в проклятие. Очень мне
отсюда съехать хочется, готова даже на меньшую площадь, но никто не
соглашается. Аля, кстати, после обмена сразу исчезла – с работы живо уволилась,
наверное, боялась, что я ее упрекать стану. Конечно, можно было бы поехать к
ней домой и устроить скандал. Но в чем ее винить? Заявить о проклятии? Смешно
же!
– Значит, вы знаете адрес Алевтины, – сделала я вывод из
услышанной истории.
– На Волгоградском проспекте она теперь живет, далеко отсюда.
Глава 22
Сев в машину я снова глянула на адрес Алевтины.
Волгоградский проспект действительно не ближний свет, если учесть, что нахожусь
в районе Красной Пресни. Ехать к Кулькиной придется через весь город,
обязательно попаду в пробки, проведу в пути часа два, и что? Позвоню в дверь,
ее откроет дочь Алевтины. Ей же, наверное, за двадцать, вполне вероятно, что
девушка, на подростковую грубость которой жаловалась Валерии мать, благополучно
вышла замуж, родила отпрыска, а то и пару. Внезапному приходу незнакомой тетки
никто не обрадуется, да и поговорить с Алевтиной по душам не удастся – дочь,
зять, внуки станут сновать туда-сюда, навострив любопытные уши. В подобной
обстановке не до откровенных признаний.
Я завела мотор и поехала в сторону МКАД, продолжая
размышлять над имеющейся информацией. Очень хорошо теперь понимаю, кто поставил
спектакль: конечно же, Алевтина Кулькина. Она – единственная оставшаяся в живых
участница неудачного налета, и она очень давно поклялась отомстить Волковым,
задумала извести всю семью. Более того, пятнадцатого мая убивала тех, кто, по
ее мнению, виноват в кончине Федора: вначале Петра Михайловича, потом Ксюшу…
Хотя в чем провинилась девушка? В день, когда погиб Федор, Ксения еще ходила в
школу, она и знать не знала, что задумали родители.
Я включила сигнал поворота и выскочила на Звенигородское
шоссе. Спасибо нашему рачительному мэру, он построил замечательную новую
дорогу, и благодаря «свежей» магистрали мой путь до Ложкина сейчас сократится
вдвое. Правда, боюсь, счастье ненадолго. Новая трасса пока пустая, но скоро о
ней узнает основная масса автолюбителей, и – до свидания, беспроблемный проезд.
Руки машинально крутили руль, нога нажимала на педали, но
голова была занята совсем не дорогой. Отчего Алевтина убила Ксюшу? Объяснение
есть. Что доставит наибольшие страдания матери? Похороны собственного ребенка.
Я не понимаю, как некоторые женщины сумели пережить подобную трагедию. Лучше
скончаться самой, чем стоять у гроба сына или дочери. Алевтина ударила Анну в
самое больное место, а потом, уже после смерти Анны, извела и Алексея. Видно,
слишком уж она ненавидела Волковых. Непонятным для меня в данной истории
остается лишь один факт. Уничтожив почти всех родных Анны в довольно короткий
срок, Аля оставила в покое Риту. Почему Кулькина не убила ее? По какой причине
сохранила ей жизнь? И отчего сейчас, спустя довольно большой промежуток
времени, решила преследовать несчастную модельку? Право, нестандартное
поведение. Хотя отдельные личности способны выжидать годами, планируя месть.
Возьмем, к примеру, графа Монте-Кристо. Сколько он времени провел в заточении?
Ей-богу, не помню, кажется, лет двадцать, но ведь не простил врагов, вышел и
показал обидчикам небо в алмазах.
Думаю, к Алевтине надо ехать завтра, причем утром –
свалиться словно снег на голову и взять ее тепленькой. Кулькина пребывает в
уверенности: следы ловко заметены, ее не поймать, она не ждет неприятностей. И
тут появляюсь я. На моей стороне огромный плюс: внезапность. Поэтому сейчас
доберусь до дома и спокойно шлепнусь на диван. Кстати! В багажнике лежат
восхитительные, экологически чистые продукты, надо успеть приехать к ужину,
тогда сумею поставить на стол настоящую еду, а не куски мяса, отравленные
токсинами!
Вдохновленная мыслью о правильном питании, я поддала газу и
без особых проблем, в рекордно короткое время долетела до Ложкина. А там я
прежде всего посмотрела на стоянку для машин. Слава богу, дома пока никого,
теперь бегом на кухню.
– Чтой-то вы приволокли? – с осторожностью поинтересовалась
Ирка, увидав, как я вытаскиваю из кулька сосиски.
– Капустные котлеты, – по непонятной причине обозлилась я.
– Да? – заморгала домработница. – Ну ваще! А я подумала, что
за сардельки такие странные.
– Зачем вопрос задавала, если поняла, что к чему?
– Для разговору, – слегка обиделась Ирка. – Не молчать же,
коли вы раз в году решили харчи приволочь. Вот я недавно журнальчик читала, там
сказано: «Если хотите поддерживать с человеком хорошие отношения, хвалите его
постоянно, лучшими друзьями станете».
– Прости, – искренно раскаялась я, – устала, вот и
вредничаю. Это сосиски, но не простые.
– А какие? – заинтересовалась Ирка.
– Соевые, – начала я прояснять ситуацию.
– Угу, угу, угу, – кивала домработница, пока я наливала воду
и опускала в нее будущий ужин. – Значит, они из растения?
– Верно, – обрадовалась я понятливости Иры.
– И творог тоже?
– Совершенно справедливо.
– И йогурт? – не успокаивалась Ирина. – И сыр?
– Да, и они не животного происхождения.
– Не понимаю.
– Что странного?
– Соя растет?
– Да.
– На поле?
