– А ты пересчитай, – залихватски предложила Анна.
Видно, изумление Нины Ивановны было слишком велико. Забыв об
элементарных приличиях, она сорвала резинку и зашуршала ассигнациями, слюнявя
пальцы.
– Раз, два, три… восемь… двенадцать… Погодите!
– Что-то не так? – откровенно засмеялась Анна.
– Но…
– Что?
– Это не деньги.
– Да ну?
– Просто бумажки, – растерянно подтвердила соседка. Потом
взяла одну купюру и изучила ее на просвет. – Нет, правда, они фальшивые.
– На ксероксе отпечатаны, – охотно пояснила Анна.
– Зачем вам эта ерунда? – растерялась соседка.
Волкова ухмыльнулась:
– У детей игра настольная есть, «Монополия», там на деньги
сражаются. Леше захотелось «настоящие» доллары, вот мы их ему и сделали.
– А я уж подумала… – протянула Нина Ивановна и осеклась.
– Что? – издала смешок Анна. – Что мы банк ограбили?
Ха-ха-ха! Сегодня такое предположение звучит как нельзя кстати.
Смех Волковой перешел в плач, затем в крик, опять в хохот и
в вой.
Тут Феня очнулась и выпихнула соседку на лестницу.
– Ну ты, Нина, даешь! – забыв о вежливом «вы» и об отчестве,
воскликнула нянька. – Совсем Анну Сергеевну доконала. Нашла, когда дурацкие
беседы вести, Петр-то Михайлович при смерти. Довела мне хозяйку до истерики!
– Глупо вышло, – растерянно ответила Нина Ивановна. – Пачка
так натурально смотрелась!
– У Леши еще парочка пистолетов имеется, – гаркнула Феня, –
вылитые «наган» с «маузером»! Ты сходи в милицию, заяви на парня!
– Уж прости меня, Феня, – занервничала Нина Ивановна, – я
ведь не со зла.
– И ты извини, – спохватилась нянька. – Ну и денек выдался!
Нервы сплошные.
– Пусть Ксюша с Алешей у меня лягут, – засуетилась желавшая
искупить свою вину соседка. – В комнате Миши устрою, там как раз кровать с
диваном стоят. И Риту приводи.
– Спасибо, – кивнула Феня, – младшая уже дома спит, а
старших и правда приюти, не до детей Анне Сергеевне сейчас.
Договорившись с Ниной Ивановной, Феня ринулась домой и нашла
хозяйку в коридоре. Анна тупо перебирала разбросанные зеленые бумажки.
– Пойдемте в спальню, – велела Феня.
– Ты откуда знаешь? – вскинула голову хозяйка.
– О чем? – прикинулась дурой нянька.
Анна сгорбилась:
– Не идиотничай.
– Разговор ваш с Федором слышала, – призналась Феня. – После
Нового года вы ночью секретничали.
– Понятненько. И никому не разболтала?
Нянька пожала плечами:
– Нет.
– Почему?
– Не мое дело, – спокойно ответила Феня. – Я к детям
приставлена, об них и думать должна.
Анна схватила няньку за руку.
– Я не виновата.
– Угу, – кивнула Феня.
– Никогда не изменяла мужу.
– Кхм, – только и выдавила из себя нянька.
– Нечего тут кашлять! – рявкнула Анна. – Мы теперь в одной
упряжке, пошли в спальню, объясню все как есть.
Пришлось Фене отправляться вместе с хозяйкой и узнавать
новые, совершенно шокирующие сведения.
По словам Анны, сымитировать налет на машину инкассаторов
решил Петр. Муж давно мечтал о даче, рыбалке, походах в лес и зелени со своего
огорода. Семья Волковых жила экономно – имея троих детей, не пожируешь, но все
равно кубышка, куда складывали рубли на дачу, постепенно пополнялась. Но потом
страну затрясло в лихорадке экономических перемен, и сделанные с огромным
трудом накопления превратились в пыль.
Вот тогда Петр впервые подумал об ограблении. Честного
инкассатора просто сломало, когда он понял, что теперь перевозит бабки братков,
нечестных коммерсантов, спекулянтов, фарцовщиков.
– Вот кто нынче хозяева жизни, – горько говорил Волков жене,
– а мы, честные трудящиеся, идиоты, нам в нищете помирать.
Анна поддакивала мужу. Но план захвата денег родился у пары
не сразу. Сначала супруги просто злились на окружающую действительность, затем
жаловались друг другу на нищету, и лишь потом кто-то из них произнес фразу:
– Надо действовать.
Обстоятельства складывались в пользу грабителей. В бригаде
инкассаторов не хватало сотрудников, опытные специалисты начали увольняться,
никому не хотелось улечься в пластиковый мешок, а разбойные нападения теперь
участились. Раньше машину с деньгами сопровождало несколько человек, включая
водителя, которому запрещалось вылезать из-за руля даже во время стоянки с
пустым сейфом, но после массового увольнения работников часто баранку крутил
сам инкассатор, и имел он лишь одного напарника. Поломав голову, Петр решил
привлечь к делу Федора.
– Ты прикинься, что мечтаешь уйти от меня к нему, – велел
Волков жене.
– Не хочу, – испугалась она.
– Спать с Федькой не придется, – заверил супруг. – Кулькин
разочаровался в Алевтине – она тухлая селедка, огня в ней нет. К ребенку у
Федьки тоже особой любви не загорелось, ради семьи мужик рисковать не захочет.
Так что деньги ему сейчас вроде как и не нужны. А вот если любовь появится…
Сообразила?
– Да, – кивнула Анна, – чего ж тут непонятного.
– Федор нам поможет, – потер руки Волков, – мы с ним
по-честному поделимся, капитал спрячем на некоторое время, потом я уволюсь, и
заживем счастливо.
Петр Михайлович был так убедителен, что Анна согласилась и
стала строить глазки Федору. К Новому году дело встало на хорошо смазанные
рельсы. План был таков. Инкассаторам сообщат о большой сумме, а они дадут
отмашку Анне. Та, переодетая старушкой, будет гулять вблизи от того места, куда
понесут мешки с баксами. Для пущей убедительности в детской коляске, которую
повезет «старушка», будет лежать магнитофон с записью крика младенца.
