– Интересная история, – хмыкнула я. – Завлекательная, а
главное, оригинальная. Ни разу мне подобный сюжет ни в литературе, ни в кино не
встречался. Как же ты про проклятие узнала?
Секридова вытащила из пачки сигарету, но не закурила, а
начала методично высыпать на стол табак из бумажной трубочки.
– Как, как… Да очень просто! Феня через некоторое время
прямо ополоумела, начала ходить и бормотать: «Пятнадцатое мая! Проклятый день!»
Просто остановиться не могла. Готовит еду и бубнит: «Все сгинут!»
Произнеся это, Рита посмотрела в сторону, и мне отчего-то
показалось: девушка врет или недоговаривает.
– И до того она меня своим зудением довела, – уже более
уверенно продолжила Секридова, – что как-то раз, оставшись с Феней вдвоем, я
метнулась к входной двери, заперла ее, зажала ключ в кулачке и заявила: «Не
выпущу, пока не расскажешь все про проклятие!»
– Ох, егоза, – укорила воспитанницу Феня, – ладно, все равно
рано или поздно узнать придется. Родители твои ни в бога, ни в черта не верят,
лоб никогда не перекрестят… Ой, плохо! Слушай…
Вот так Рита узнала правду о семейном проклятии.
Спустя пару лет ей стало известно и то, что произошло в тот
день, когда маме позвонили из клиники. Петр Михайлович и его напарник Федор
Кулькин перевозили огромную по тем годам сумму в валюте – два миллиона
долларов. Маршрут и цель поездки знало считаное число людей, все они, включая и
инкассаторов, опытные и очень надежные сотрудники.
Ровно в полдень бронированный автомобиль припарковался у
банка. Сначала наружу вышел Федор, он нес опечатанные мешки, за ним двигался
Петр. Инкассаторам следовало сделать всего каких-то десять шагов до двери.
Никаких подозрительных лиц на пути следования не маячило, лишь слева мирно
шествовала сгорбленная бабуська с большой детской коляской, из которой неслись
недовольные вопли капризничавшего младенца.
Кулькин сделал шаг, второй, третий… Старуха, пытаясь утешить
дитя, поднырнула под полог коляски, но плач стал лишь громче.
– Ишь, разоряется… – сказал Федор Петру. – Небось ребенок
мокрый, а бабка ему соску в рот пи…
Договорить он не успел – грянули выстрелы. Кулькин рухнул на
асфальт, а бедро Петра просверлила резкая боль. Падая, инкассатор успел
заметить, как старуха, выпрямившись, сунула в коляску пистолет, потом ловко
схватила мешки с долларами, бросила их туда же и исчезла с места преступления.
Кулькин умер на месте, Петр Михайлович чудом остался жив,
ему просто повезло – пуля не задела важных артерий и вен, у Волкова осталась
лишь легкая хромота. Доллары испарились без следа. Того, кто навел бандитов на
след, сообщил им о том, в какой банк везут гигантскую сумму и в котором часу инкассаторы
пойдут по улице с мешками, не обнаружили. Петра перевели в охранники, его
поставили в зале бронеячеек, теперь у Волкова имелась тихая, совершенно
неопасная работа. Он встречал посетителя, провожал его к нужному железному
ящику, открывал один замок и, сказав: «Воспользуйтесь своим ключом», – уходил,
оставляя клиента наедине с его добром.
Шли годы, Рита росла, она почти забыла о древней семейной
легенде. Но потом в семье Волковых начало происходить нечто странное.
Умер Петр Михайлович. Несмотря на хромую ногу, он никогда не
жаловался на здоровье, не болел, не ходил по врачам, а тут пришел с работы,
побледнел, лег на диван и сказал Рите:
– Что-то мне нехорошо… Доченька, дай воды, меня на улице то
ли оса, то ли пчела укусила, вот плохо и стало.
Девушка сбегала на кухню, притащила стакан с минералкой,
подошла к папе и закричала:
– Помогите!
Петр Михайлович, весь синий, силился что-то сказать.
Испуганная Рита попыталась напоить отца, потерпела неудачу, пролила воду на
диван и бросилась вызывать «Скорую». Врачи прикатили неожиданно быстро, и
четверти часа не прошло, как двое мужчин в синих куртках вошли в квартиру,
только ничем помочь Волкову они не сумели. Петр Михайлович скончался, несмотря
на усилия докторов.
В разгар реанимационных мероприятий вернулась Анна, но ее
впустили в комнату лишь после того, как сердце мужа перестало биться.
– Как же так! – бросилась женщина к врачам. – Почему он
умер?
– Мы не боги, – хмуро ответил один.
– Справку выпишем, – опустив глаза в пол, добавил второй. –
Где у вас сесть можно?
– На кухне, – прошептала пока не успевшая осознать степень
несчастья Рита, – там стол есть.
Мужчины прошли в указанном направлении и начали оформлять
документы.
– Дата смерти пятнадцатое мая, – сказал тот, кто заполнял
бумагу.
Рита вздрогнула.
– Пятнадцатое!
– Ну да, – поднял глаза доктор. – Что-то не так? Я ошибся в
числе?
– Нет, – заверил коллега, – все точно. Вчера день рождения
сына отмечали, он четырнадцатого родился.
– Вы не пустили меня проститься с мужем! – зарыдала Анна. –
Не дали выслушать его последние слова!
– Это только в кино умирающий долго излагает свою волю, –
тихо сказал один из докторов, – на самом деле по-иному выходит: в агонии молчат
или что-то нечленораздельное бормочут.
Через день патологоанатом дал заключение: Петр Волков
скончался от обширного инфаркта.
Спустя год пятнадцатого мая погибла сестра Риты Ксюша.
Молодая, полная сил девушка утонула в Москве-реке. Ксения отправилась после
работы с подругами на пляж недалеко от города, они сидели на траве и мирно
беседовали, народу вокруг было много, просто яблоку упасть негде. Несмотря на
середину мая, в столице стояла удушающая жара, и москвичи использовали любой
удобный момент, чтобы подышать свежим воздухом.
Но Ксюше показалось мало смотреть на реку.
– Пойду искупаюсь! – воскликнула вдруг она.
– Вода ледяная, – попыталась ее отговорить подруга, –
простудишься.
– Ерунда, – отмахнулась Ксения, – мне жарко. Да и, похоже,
комар меня укусил, теперь шея зудит и чешется, в воде должно пройти.
– Неспроста народ на берегу сидит, – воззвала к благоразумию
другая подружка, – рано еще открывать купальный сезон.
– Фу, какие вы зануды! – улыбнулась Ксюша. Потом она
осмотрелась и ткнула пальцем в большое дерево, нависшее над речной гладью: –
Если забраться на него, то можно спрыгнуть.
– Не надо! – в один голос закричали спутницы.
