Девочка с визгом помчалась именно туда, куда запретила
приближаться мама.
— Катя, я тебе что сказала! — воскликнула мама.
— А-а-а… — завопила капризница, пиная ногой ящик.
Юля схватила дочь и шлепнула ее, девчонка сначала заорала
изо всех сил, потом примолкла и с чувством произнесла, глядя на маму:
— Дура!
— Катя, так нельзя говорить.
— Дура!!!
— Вот я тебя накажу!
— Дура! Дура! Дура! — повторяла девчонка, прыгая
по мансарде.
Юля закусила нижнюю губу, потом правой рукой схватила кусок
бельевой веревки, лежавшей на табуретке, и стеганула девочку по попе. Понесся
такой крик, что Нина предпочла исчезнуть с места событий.
Спускаясь из мансарды в отведенную ей комнату, Каргополь
подумала: «Может, лучше вообще без детей обойтись, а то еще родится вот такое
чудовище…»
Катя сразу произвела на Нину ужасное впечатление. Ребенок
орал и вертелся под ногами. Ни бабушку, ни маму, ни отца девочка не слушалась.
Несмотря на их просьбы, Катя носилась по дому, ни секунды не сидела спокойно на
месте. Нина только вздыхала, наблюдая за тем, как несчастная Лидия
Константиновна попеременно отнимает у излишне шебутной внучки то столовый нож,
которым расшалившееся дитятко тыкало в диван, то сахарницу, то мокрую губку для
мытья посуды, то клубок шерсти, то грязный сапог… Каждый раз, лишившись забавы,
Катя падала на спину, колотила пятками по полу и отчаянно визжала.
Нина лишь удивлялась спартанскому спокойствию родственников
абсолютно невоспитанного ребенка. Потом, не выдержав, спросила у Фаины
Сергеевны, мамы Юли:
— Сколько же лет Кате?
— Маленькая совсем, — сухо ответила та, —
всего четыре годика.
Нина хмыкнула. У ее соседки Вики тоже имеется крохотная
девочка, но та тихо сидит за столом, раскрашивает картинки или играет в куклы.
Впрочем, иногда и дочь Вики капризничает, но она хорошо понимает слово
«нельзя», а Кате, похоже, оно неизвестно. Младшая Тришкина поражала наглостью.
Вот поэтому Нина была очень довольна, увидав, как Юля
стеганула капризницу. «Наконец-то девчонке влетело, — с радостью подумала
Нина, направляясь в свою спальню, — теперь тишина наступит, посплю
спокойно».
Глава 29
Мирно отдохнуть Нине в тот день не удалось. Она, правда,
улеглась в кровать, накрылась пледом, закрыла глаза и задремала. Но вместо
хорошего сна Нине приснился кошмар — сначала она пыталась отбиться от Кати,
которая, злобно улыбаясь, тыкала в нее вилкой, потом оказалась на берегу
темного пруда и услышала жуткий вопль: «Помогите!»
С трудом выбравшись из кошмара, Нина проснулась, села на
кровати, потрясла гудящей головой и вдруг поняла, что ужасный крик звучит на
самом деле — он летит с улицы. Какая-то женщина истошно вопит под окном
комнаты, в которой находилась Нина:
— Спасите! Упала-а-а! Лю-ди-и-и!
Каргополь вскочила, распахнула раму, высунулась наружу и замерла.
На выложенной камнем дорожке лежала Юлечка, около нее на коленях стояла Фаина
Сергеевна. Наконец мать Юли замолчала, повисла тишина. Из дачи выбежал муж
Фаины, Петр Григорьевич, за ним торопились Лидия Константиновна, Сима Полунина
и Игорь. Отсутствовал лишь Вадим. Карякин во время обеда крепко выпил и сейчас
спал без задних ног в холле второго этажа, который служил хозяевам библиотекой.
Петр Григорьевич присел около дочери.
— Она мертва, — растерянно констатировал он.
Фаина Сергеевна снова завыла, Игорь закрыл лицо руками. Одна
Лидия Константиновна не потеряла самообладания.
— Спокойно, — напряженным голосом произнесла
она, — нельзя терять голову! Идите в дом.
Гости покорно потрусили назад, а свекровь погибшей, не заметив
стоявшую возле окна Нину, начала осматривать дорожку.
— Где же он? — пробормотала она. — Ну где?
Ничего не понимающая Нина решила спросить у хозяйки, не может ли она чем-то
помочь в столь ужасной ситуации. Каргополь было страшно, неподвижное тело Юли
по-прежнему темнело на дорожке, но Лидия Константиновна вела себя так странно,
что Нина поняла: даме необходима помощь.
Гостья решила не терять времени и вылезла в сад прямо из
окна — оно было совсем невысоко. Но, ступив на землю, она чуть не упала — под
ногами оказалась не мягкая почва, а нечто непонятное. Нина нагнулась и поняла,
что стоит на.., страховочном поясе Юли, том самом, который молодая хозяйка
недавно демонстрировала ей. Крючки на брезенте были расстегнуты. Впрочем, через
секунду Каргополь поняла: пояс не расстегнулся, застежка с одной стороны
попросту оказалась оторвана. Очевидно, от удара о землю часть ниток, которыми
крепились к материалу петли, лопнули, пояс отлетел в кусты, под окно Нины.
Каргополь машинально потянула веревку, которая была приделана
к страховке, и очень скоро увидела ее конец. На секунду Нина удивилась, веревка
оказалась слишком короткой, но потом — вдруг, разом — пришло понимание
случившегося: привязь лопнула, висевшая с внешней стороны дома Юля упала вниз и
разбилась, от удара о землю отлетели крючки, пояс расстегнулся и отлетел в
кусты.
Нина молча разглядывала ровный, словно отрезанный ножом,
конец веревки. Двух часов не прошло с того момента, как Юля объясняла гостье:
«Пояс расстегнуться не может, беда случится, если канат лопнет, но я его каждый
день проверяю». Видно, плохо Юлечка изучала веревку, раз та оборвалась. И тут в
голове Нины забрезжила странная мысль, но она не успела оформиться полностью —
рядом появилась Лидия Константиновна и воскликнула:
— Ниночка! Ты нашла?
— Кого? — прошептала Каргополь.
— Поясок. Дай-ка его мне.
— Веревка-то не разорвалась! — вдруг воскликнула
Нина. — Ее явно разрезали!
— Что ты несешь? — прошептала Лидия. —
Несчастный случай произошел, беда. Верни поясок, спрячу его от греха подальше и
милицию вызову.
— Нет, нет, канат перерезали, — обморочным голосом
забормотала Нина. — Смотрите, концы совсем не разлохматились, они слишком
ровные, специалисты сразу поймут: Юлю убили. Она висела под крышей, выкладывала
свою мозаику, а некто вошел в мансарду и чик-чирик. Наверное, он потом спрятал
тот конец веревки, что остался в мастерской, а про пояс забыл…
Лидия, ломая кусты, кинулась к Нине.
— Пошли скорей.
— Куда?
— Ко мне, нам надо поговорить, — с жаром
воскликнула мать Игоря.
Впихнув несопротивлявшуюся Нину в свою спальню, Лидия
спросила:
