— Книжка лежала на полу около дивана в комнате Карякина, —
твердо заявила я.
— Это невозможно, — с потрясающе разыгранным
недоумением сообщила Сима.
— Думаете, вру?
— Просто ошибаетесь.
— Нет. Лично подняла ее.
Полунина выпятила нижнюю губу.
— Хорошо. Спасибо. Пусть будет по-вашему. Книжка
валялась в логове Карякина — маленькой, мерзкой, грязной берлоге. Ей-богу,
непонятно, отчего столько времени посвящаем идиотской ситуации. Кстати, с чего
вы решили, что книжка моя? Никаких надписей, свидетельствующих о хозяйке, на ее
страницах нет.
— Видела вчера ее у вас, — напомнила я.
— Понятно. Так о чем сериал?
— О девушке, которая решила отравить некоего человека,
но оставила слишком много следов.
— Детектив? — насторожилась Сима. — Но вроде
сначала вы говорили о костюмной драме. Только не подумайте, что отказываюсь,
нет, нет!
— Речь идет о реальной истории.
— Что ж, великолепно, — закивала Сима, —
зритель любит всякие псевдодокументальные ленты.
Мне надоело тянуть кота за хвост, и я решила перейти к
активным действиям.
— Книжку нашла возле дивана в квартире Карякина…
— Боже! — закатила глаза собеседница. — Да
вас просто переклинило! Впрочем, может, хотите получить денежное вознаграждение
за находку? Однако много дать не смогу.
— Она валялась на полу, около дивана. И знаете, кто
находился на ложе?
— Похоже, у вас температура, — подытожила
Полунина. — То ли грипп подцепили, то ли другую инфекцию. Давайте потом
полялякаем?
— Там был труп Димона, — докончила я.
— Ты че? — взвизгнула Полунина. — Совсем
ох-ренела?
Глава 21
— Фу! Очень некрасивое выражение, — поморщилась
я, — недостойное хорошо воспитанной девушки. Впрочем, раз начала мне
«тыкать», то и я тоже отброшу церемонное «вы».
— Какой труп? — прошипела Сима. — Чей труп?
Надо же, а у Полуниной здорово получается изображать
оторопь. Может, зря режиссеры не хотят приглашать наглую девицу на главные
роли? Сима явно не без таланта, вон как сейчас сверкает глазами, даже
побледнела слегка.
— Дорогая, — нежно пропела я, — суть
произошедшего такова. В восемь утра тебя видела соседка Карякина. Раиса дама
сварливая, но осторожная. Поэтому, услыхав звонок, она прильнула к «глазку» и
узрела молодую особу с розово-зелено-синими волосами. «Разноцветная» мадам
шмыганула к Корякину.
— Ты правда охренела… — снова выпало изо рта Симы.
— Сказала же: ругаться — не комильфо.
— Я там не была!
— Извини, но ты очень приметна: эти твои яркие пряди…
— Ну и что? Сейчас модно колорирование!
— Но мне до сих пор не встречались женщины столь
попугайской раскраски.
— Это не я, — упорно повторила Полунина.
— Предположим, ты говоришь правду. Тогда скажи,
пожалуйста, где ты находилась сегодня утром.
— Дома, в постели. Ты меня, кстати, разбудила, —
твердо ответила актриса.
— Одна? Извини, конечно, за неделикатность.
— Ага, — кивнула Сима.
— В твоем подъезде есть консьержка?
— Нету.
— Значит, никто не способен подтвердить алиби госпожи
Полуниной. Следовательно, ты вполне могла скататься в восемь утра к Карякину,
подсунуть ему коньяк с отравой, вернуться домой и нырнуть под одеяло.
— Я не хожу по улицам ночью!
— Восемь — это уже утро.
— А для меня глубокая ночь! Я сова, не поднимаюсь
раньше полудня.
Замечательный аргумент! Да девять человек из десяти с
удовольствием превратятся в сов и филинов и станут валяться на подушках до
обеда, только большинству народа приходится работать, поэтому люди поневоле
становятся жаворонками. Ладно, начну ломать Симу.
— Ты пару минут назад сказала, что никогда не бывала в
маленькой, грязной берлоге Карякина. Так?
— Ну, да!
— А откуда тогда знаешь, что квартира Димона маленькая
и грязная?
Полунина затравленно огляделась.
— Какая же еще она у него может быть? Карякин
алкоголик, он пропил дачу, которую купил У Тришкиных, большую родительскую
квартиру в центре и съехал в спальный район.
— Постой… — насторожилась я. — Вадим владел дачей
Игоря?
— Точно.
— А как он ее получил?
Сима сморщила нос.
— Лидия Константиновна после смерти Майи не захотела
более ездить на фазенду. Тришкина выставила дом на продажу, а Димон его
приобрел.
— Где он деньги взял?
— Понятия не имею! Мне это неинтересно! — воскликнула
Сима и, тут же понизив тон, произнесла сквозь зубы:
— Мне без разницы, из какой реки Карякин ведрами лавэ
начерпал. Все равно он потом их пропил, падая ниже и ниже.
— Значит, ты не была сегодня у Димона?
— Нет!
— А это откуда?
Сима уставилась на розовую перчатку.
— Она ведь твоя, — мило улыбнулась я, — и
тоже находилась около бездыханного тела.
Полунина открыла рот, потом закрыла его. Снова разинула…
— А на спинке дивана осталось несколько волос
розово-зелено-синей расцветки, — довершила я свои обвинения.
И только произнесла последние слова, как в моем мозгу
закопошилась некая мысль, нечто непонятное, пока не оформившееся, этакое
смутное сомнение… Легкая шелковая салфетка, лежащая на моих коленях, упала на
пол.
— Сима, — к столику подлетела Ася.
— Что? — повернула к ней потерянное лицо Полунина.
Администратор наклонилась к Симе и что-то зашептала.
— Ладно, — кивнула Сима. Потом она глянула на
меня, уронила:
— Сейчас приду.
— Без проблем, — согласилась я.
