И не знает тот гражданин, что коричневая жидкость,
плещущаяся в бутылке с яркой французской этикеткой, не имеет к виноделам из
провинции Коньяк никакого отношения. Есть множество примет, по которым можно
распознать эрзац. Во-первых, цена. Увы, подлинный французский коньяк стоит
дорого. Впрочем, сумма варьируется, а о том, насколько элитна бутылка, можно
судить по буквам V.S., V.S.O.P., Х.О. — они обязательно присутствуют на
этикетке алкоголя. Потом надо обратить внимание на пробку и цвет напитка. А
самый простой способ — изучить дно бутылки: у «родной» оно втянуто внутрь, а у
фальшивой плоское.
Я поставила бутылку на прежнее место и гаркнула:
— Карякин, хватит дрыхнуть, счастье проспишь! Деньги
прибыли, сами прибежали на легких лапках!
Но Вадим даже не вздрогнул. Надо же, как крепко спит. Лежит,
свернувшись колечком, тихо, мерно дышит… Тихо, мерно дышит? Я уставилась на
плечи Димона — они сохраняли каменную неподвижность. Впрочем, и ребра мужчины
не шевелились, не двигались в такт дыханию.
Я отошла от стола, еле-еле передвигая ставшие
каменно-тяжелыми ноги, дотащилась до дивана, потом, чувствуя, как сердце со
всей силы стучит в груди, наклонилась над Карякиным и попросила:
— Вадим! Не пугайте меня, проснитесь, пожалуйста.
Не успела жалобная фраза слететь с губ, как стало понятно:
Димон мертв. Причем, похоже, смерть его наступила довольно давно. Часть лица,
повернутая ко мне, была серо-желтого цвета. Если вы когда-либо видели
покойника, то поймете, о чем я говорю.
Встав на цыпочки, я отступила назад и ощутила панический
ужас. Что делать? Уходить? Но нельзя же оставить Карякина, вернее, его тело,
лежать в одиночестве в квартире. Вызвать милицию? Но как объяснить, кто я такая
и зачем пришла к Димону?
Не успели эти вопросы закружиться в голове, как из коридора
послышался голос Раисы:
— Карякин, идиот, сколько раз говорено, запирай дверь,
недоумок….
Потом раздался бодрый топот. В состоянии, близком к
обмороку, я шарахнулась за длинную, серую от грязи тряпку, исполнявшую в
комнате роль занавески.
— Вадим, остолоп! — вещала Рая, шагая по
коридору. — Надоел хуже насморка! Эй, очнись, чучело! Хорош дрыхнуть! Я ща
тебе звонок срежу, специально предупредить пришла, чтоб потом не жаловался.
Просила ведь, смени колокол на обычную пикалку, дзынькнет тебе тихонечко, и
ладно, но ты, козел, на весь черепок ушибленный, хочешь, штоб гудело. А у людей
дети. Э-гей, кретин, поверни рожу! Ой, мама! Ма-ма-аа!
Издавая звуки, которым легко позавидует сирена, Раиса
опрометью бросилась вон из квартиры.
— Ма-ма-а-а-а! — орала она теперь на
лестнице. — А-а-а!
Я выскочила из-за занавески, прокралась в коридор и увидела,
что дверь в апартаменты соседки стоит нараспашку.
— Ле-еня-я! — неслось оттуда. — Карякин
помер! Ой, мамочки, лежит на диване!
— Не голоси! — оборвал вопль мужской бас. —
Ща, штаны натяну и сам гляну.
Не дожидаясь, пока спутник жизни Раисы заявится сюда и застанет
меня в коридоре, я метнулась на лестницу и, радуясь тому, что не ношу каблуки,
беззвучно побежала вниз по ступенькам. Очень надеюсь, что Рая забыла имя той,
кто навещал сегодня утром Вадима. Впрочем, женщин по имени Даша в нашей стране
тьма, меня не вычислят, и милиция не заявится к нам в Ложкино.
Глава 20
Полунина долго не брала трубку. Я уже решила нажать на
красную кнопочку отбоя, и тут в моем ухе прозвучало тихое:
— Алло.
— Сима! Добрый день.
— Кто это?
— Даша Васильева.
— Кто?
— Уже забыли? Продюсер, мы с вами вчера беседовали в
кафе.
— А-а-а, — протянула Полунина. — Помню,
конечно, просто только что проснулась.
Ага, так я тебе и поверила. Очень хорошо знаю, где в восемь
утра находилась милая Сима. Осталось лишь выяснить, по какой причине она подсунула
Димону отравленную выпивку. Отчего я решила, что именно Полунина притащила
роковую бутылку? Это же элементарно, господа! Вчера во второй половине дня
Димон, наклюкавшись при мне, заснул, а сегодня в восемь к нему уже пришла Сима.
Маловероятно, что Вадик ночью гонял за горячительным, у него просто-напросто на
его покупку денег не было, следовательно, «пузырек» доставила незадачливая
актрисулька.
— В чем дело? — зевнула Полунина.
— Начинаем съемки сериала, вот и звоню.
— Вчера же сказала: по сценарию Димона работать не
стану. За фигом опять трезвоните? — воскликнула Сима.
— У нас же много проектов, — ласково ответила
я, — заявка Карякина всего лишь крохотная песчинка в бескрайнем море
задумок. Поболтала с вами и внезапно сообразила: вот она, Кларисса!
— Кто?
— Кларисса, — ажиотированно сообщила я. —
Знаете, как бывает: ищем, ищем главную героиню, сотню актрис на кастингах
переглядим, а все мимо. А потом зайдешь в магазин за мылом и на кассе нужное
лицо увидишь.
— Случается, — пробормотала Полунина, — слышала
о таком, везет некоторым. Вон какой-то актер из Голливуда, забыла его имя, суши
пожрать пошел, ему еду официантка принесла, и все, готово счастье, женился
«звезда» на замарашке.
— Мы безуспешно подбирали кандидатуру на роль
Клариссы, — пустилась я в объяснения. — Костюмная мелодрама,
восемнадцатый век, любовь, страсть, рок, дуэли… Зритель прилипнет к экранам. Вы
вчера откинули вдруг волосы, подняли бровь, улыбнулись, и я поняла — Кларисса.
Нам надо поговорить. Срочно, съемки начинаются!
— Хорошо, — быстро согласилась Сима. — Когда?
— Назначайте время сами.
— В два часа. Там же, где вчера.
— Отлично, — воскликнула я, — мне подходит!
Быстро заведя мотор, я порулила в магазин «Третий глаз». О
торговой точке, где выставлены на продажу всякие шпионские штучки, я узнала
совершенно случайно — когда мы решили установить в своем ложкинском доме новую
охранную сигнализацию, такую электронную штуку с датчиками на окнах.
Несколько фирм, вызванных в особняк, отказались сразу.
— У вас собаки, — качали головами
менеджеры, — уйдете, поставите дом на пульт, а псы начнут носиться… В
общем, патруль на вашем участке жить станет.
Я приуныла, поняв, что никто не желает с нами иметь дело. Но
вскоре Дегтярев привел приятного дядечку по имени Евгений и сказал:
