Теперь перед группой встал острый вопрос, где взять барабанщика? Зал был уже полон. Обмануть ожидания своих фанатов Ник с компанией были не готовы.
– Ник, не сходи с ума! – укоризненно взглянул на него Василий. – Позвони лучше Джону. Уж он точно справится.
– Джон с Вероникой укатили к приятелям на вечеринку в Йорк. Он доберется до Дарема лишь к концу концерта.
– Ну, позвони Адаму. Он-то дома.
– Друг мой, по иронии судьбы, моему сыну при рождении медведь на ухо наступил. Его кандидатура категорически отпадает. Он «ми» от «фа» не отличит.
– Тогда Виктория или Сэм. Точно! Позвони Сэм!
Ник как-то смутился, даже слегка покраснел.
– Ничего не выйдет. Ей нездоровится. Поэтому она не смогла приехать на наше выступление.
– Надеюсь, ничего серьезного? – озабоченно спросил Дилан, клавишник группы. – Она никогда не пропускала наших выступлений.
– Нет. Просто сильная мигрень, – постарался закрыть тему Ник. – Бэзил, ты единственный человек, кто может протянуть нам руку помощи! Ты наша последняя надежда.
Остальные члены коллектива смотрели на «надежду» с сомнением.
– Он учился в музыкальной школе по классу баяна! – гордо сообщил коллегам Ник таким тоном, словно рассказывал об успехах собственного драгоценного чада.
– Ник, ты спятил? – заволновался Василий, поняв, что Ник вовсе не шутит. – Это было тридцать лет назад! Я проучился всего три года, потом бросил и больше к музыкальным занятиям не возвращался!
– А в пионерском лагере играл на барабане!
– На одном барабане! Тридцать лет назад! – постучал себе по лбу Василий, вероятно, вспомнив тот самый барабан.
– Какая разница! Это живет в тебе! – не отставал настырный потомок британской аристократии.
– Да я ударную установку только издали видел! – насмешливо проговорил господин Ползунов, пытаясь скрыть охвативший его необоснованный страх. Он вдруг вспомнил свой пионерский барабан, на котором гордо выбивал пионерский сбор, стоя в синих шортиках и белой рубашечке перед строем. На груди гордо развевался пионерский галстук. Василия прошиб пот.
Но группа уже сжала вокруг него кольцо, давая понять, что живьем ему отсюда не вырваться.
– Бэзил! – положив ему руку на плечо, строго и торжественно проговорил Ник. – В жизни каждого человека бывают такие моменты, когда он должен показать все, на что способен. Ради друзей, ради любимой женщины, ради собственной чести. Сейчас именно такой момент. Ты должен показать, чего ты стоишь!
Остальные согласно кивнули, сохраняя на лицах такое же непреклонное выражение, как у их лидера.
– Вы имеете в виду, пришло время выставить себя на посмешище? Добавить вашему выступлению немного клоунады? – свирепо спросил Василий, твердо решив живым не сдаться.
– Ну, что такое барабаны для человека с интеллектом? В каждом из нас спит барабанщик. Ведь ты, когда слушаешь зажигательную музыку, притоптываешь ногой? Или отбиваешь ритм пальцами? Это то же самое! Легче легкого! – Все трое музыкантов навалились на беднягу Ползунова, уверяя его в примитивности задачи.
Какую бы чушь они ни городили, но спустя пятнадцать минут он уже был на сцене с полными ужаса глазами, которые Ник сообразил прикрыть темными очками, чтобы не пугать публику раньше времени, и сжимая в негнущихся от страха пальцах барабанные палочки.
Руки у него мелко дрожали, сам он истекал потом, не имея возможности стереть его с лица, потому что руки не повиновались. Василий чувствовал себя законченным идиотом, мечтая сбежать отсюда куда глаза глядят и не имея возможности сдвинуться с места. Ник и его банда то и дело ободряюще подмигивали ему: мол, не вешай нос! Все будет зашибись!
Невидимая толпа выла от восторга. Василий силился разглядеть, сколько же там собралось народу, но ничего не мог разобрать сквозь пелену льющегося ручьем пота. Ник с компанией выплясывал на краю сцены, приветствуя фанатов. «Если меня узнают, завтра же валю из Англии и больше сюда ни ногой, – твердо решил Василий. – Пусть Вероника с этим старым авантюристом разбирается, почему ее отчим отсутствует на свадьбе».
Сохранение инкогнито было главным условием, на котором Василий позволил выволочь себя на сцену.
Ник ударил по струнам – и понеслось! Василий по-прежнему не шевелился. Клавишник и басист безостановочно строили ему какие-то гримасы, но он не реагировал. Наконец Ник изловчился и, подскочив к Василию, строго по-армейски скомандовал: «Начали!» Василий дал по барабанам и снова окаменел. Ник скрипнул зубами. Теперь Василий строго подчинялся команде, делал удар и снова замирал, мечтая только о том, чтобы все это закончилось. Публика, похоже, ничего не замечала.
Наконец в перерыве между песнями Ник сообразил сунуть Василию бутылку виски.
Огненная вода живительным потоком пронеслась по взнервленному одеревеневшему организму, возвращая его к жизни. Первым к Василию вернулось зрение, затем слух, обоняние, осязание и, наконец, вкус. Он с удовольствием отметил, что виски было первоклассным, и незамедлительно прикончил бутылку.
Все горести тут же покинули горемычного олигарха, оставив в его душе лишь небывалую смешливость. Оглянувшись вокруг новым прояснившимся взором, Василий хохотнул, потом, ощутив небывалый музыкальный подъем, вскочил с места и разразился целым каскадом звуков, чем здорово напугал своих новых коллег. Он вдруг каждой клеточкой кожи ощутил наполнившую зал энергию, она возбуждала, вдохновляла, будоражила. Василий Никанорович перерождался на глазах. Он вдруг увидел сотни восторженных лиц, сияющие глаза хорошеньких девиц возле сцены, и его сердце возжаждало успеха. Барабаны? Ну что ж, теперь он готов!
Василий оттолкнул ногой табуретку и всей душой отдался музыке, выбивая ритм, уводя мелодию в сторону или возвращая обратно к звучанию остальной группы. Он был всемогущ! Палочки взлетали и вновь опускались, вызывая обвал звуков и чувств! Он был властелином звуков! Крутым рокером, таким как Мик Джаггер, Фредди Меркьюри и этот, как его? Память Василию изменила, и он не смог вспомнить третьего, а ну его к лешему! – решил тут же Василий Никанорович, один фиг, я его круче!
Кураж, посетивший захмелевшего олигарха, принимал опасные формы. Ни с того ни с сего под испуганными взглядами клавишника, который уже не спускал глаз с русского безумца, Василий схватил микрофон и завопил дурным голосом, спрашивая толпу, в восторге ли она от его диких музыкальных эскапад. После чего скинул очки и развязно подмигнул толпившимся у сцены девицам. Те завизжали. Басист с Ником переглянулись и, пока Ник отступал к ударной установке, басист выступил вперед с отвлекающим маневром.
Добравшись до сорвавшегося с цепи Ползунова, Ник попытался воззвать к рассудку распоясавшегося дилетанта, но быстро убедился в бесполезности собственных усилий. Тот, как обезумевший, молотил палочками по установке, совершенно не соображая, что делает, и не слыша ни музыки, ни увещеваний Ника. Войдя в раж, Василий снова потянулся к микрофону. Ник зажмурился от ужаса. Оставалось лишь одно – отключить порожденного им самим музыкального монстра простым грубым, но действенным способом.
