– Ты думаешь, это ребенок Ника? – скептически спросила у него Вероника.
– А чей? Джона?
– Ее бывшего жениха! Балда. И Шарлотта вполне могла пронюхать об этом, если уже даже мы все узнали. А я уверена, что Сэм гораздо интереснее стать матерью наследника Апон-Тайнов, чем безвестного нищего простолюдина.
– Вот это уже действительно интересно, – согласилась Юля.
– Да чушь это все. Ни один тридцатилетний сопляк с Ником не сравнится, – продолжал упорствовать Василий, которому собственная версия о вине Виктории представлялась перспективней, и из солидарности с приятелем.
– Ну, конечно, семидесятилетний Ник и тридцатилетний мужчина в расцвете лет! Нашел что сравнивать! – не сдавалась Вероника.
– Ладно, – миролюбиво проговорила Юля. – Для начала надо выяснить, где была Саманта в момент убийства и умеет ли она стрелять.
– А почему Саманта? Выстрелить мог и этот тип, – не согласилась Вероника.
– Нет. Не мог. Потому что пистолет мне подкинул наверняка сам убийца. Жениху было бы проще выбросить его в пруд по пути из Гарта.
– Наверное, – согласилась Вероника.
– И вот еще что, – вспомнила Юля. – Вчера я случайно выяснила кое-что про Адама. Оказывается, он работал в Лондоне детским нейрохирургом. Причем считался весьма талантливым и успешным. И вдруг он все бросает и оседает в Гарте в компании букашек. Вам не кажется это странным?
– Не знаю. Может, ему просто все надоело? Захотелось отдохнуть, – неуверенно протянул Василий.
– Нет, – не согласилась с ним Юля. – Здесь какая-то тайна.
– Нет тут никакой тайны, – отмахнулась от нее Вероника. – Мне Джон рассказывал. Адам оперировал очень тяжелый случай, почти безнадежный. Ребенок не выжил. Адам сам вышел к родителям сообщить о… Ну, вы понимаете. В общем, отец ребенка сорвался, прыгнул на Адама, тот неудачно упал, сломал кисть правой руки. Со временем кисть срослась, подвижность руки почти полностью восстановилась. Отец ребенка принес свои извинения, объяснил, что был в состоянии тяжелого шока. К Адаму никаких претензий не было. Но он все же оставил работу и вернулся в Гарт. Очень тяжело переживал, и самое главное, не был уверен, что сможет так же успешно работать. Иногда он консультирует особо тяжелые случаи в клиниках Дарема, Брандона и Скарборо. Джон говорит, что у Адама остро развито чувство ответственности и какое-то патологическое стремление взвалить на себя ответственность за все беды. Вот и сейчас он остро переживает из-за смерти Шарлотты. – Вероника выразительно взглянула на Юлю. – Он считает, что если Шарлотта погибла в Гарте, то это целиком наша вина. В смысле Апон-Тайнов, – поправилась Вероника. – Джон говорит, что Адам обложился в кабинете произведениями Конан Дойла, Агаты Кристи и Жоржа Сименона и пытается вычислить убийцу. А вы его в главные подозреваемые метите!
– Подумаешь! Книжками обложился, чего не сделаешь для отвода глаз! – фыркнул Василий.
– Так он же не напоказ, – попыталась вступиться за будущего свекра Вероника.
– Не напоказ, – кивнул головой Василий. – Однако же все уже в курсе, как самоотверженно он ищет убийцу.
– Да, – согласилась с ним Юля. – Этот факт может говорить и о том, что он искренне желает помочь следствию, и о том, что хитро маскируется.
Все задумались, как правильнее трактовать поведение Адама.
– Мне больше нравится собственная версия, – после недолгого молчания заявила Вероника. – Сэм гораздо подозрительнее и Адама, и Виктории, и ставка у нее больше.
– Ставка Сэм – это сплошные домыслы. А алкоголизм Виктории – доказанный факт, – возразил Василий.
– Я думаю, может, прокатиться на родину Сэм, в Йорк, и там что-нибудь разнюхать? – предложила Вероника.
– Точно. И я с тобой! – обрадовалась Юля.
– А ты зачем? Я буду информацию собирать, ты мне тут не помощник, – не воодушевилась дочь.
– Да ты не волнуйся. Ты будешь информацию собирать, а я город посмотрю. Давно хотела. Я бы как раз успела посмотреть коллекцию мебели в «Доме казначея», кафедральный собор, музейные сады и «Йорвик»! Представляешь, – обратилась она к Василию, – это настоящая деревня викингов. Ее восстановили по археологическим находкам. Там вещи, интерьеры, даже запахи, все как в старину, а передвигаются по ней на «машинах времени»! Здорово, правда? – восторгу Юли не было предела. – Слушай, а поедем с нами?
Василий с Вероникой молча смотрели на Юлю.
– Слушай, по тебе тюрьма плачет, а ты все туда же? Музеи? Деревни? Еще не набегалась? – спросил Василий, пристально глядя на жену, словно сомневаясь в ее вменяемости.
– Это меня как раз не беспокоит, – сухо высказалась Ника. – А вот скакать и веселиться, пока другие на нее работают, вот это у мамочки талант.
– Ой, ну, что вы оба налетели, как стая злобных ворон? Давайте так. Мы все вместе соберем сведения о Сэм, а потом все вместе поедем на экскурсию, – не потеряла своего бодрого настроя Юля.
– Нет уж. Ты сидишь дома. Я обрабатываю Адама и Викторию, а Ника займется Сэм, – подвел черту Василий.
– Правильно, – поддержала его Ника. – Только вот куда Джона девать?
– А может, его Василий займет? – вопросительно взглянула Юля на мужа. – Жаль, я не могу свободно разгуливать по поместью. Могла бы вам помочь.
– А ты можешь, – ехидно взглянул на нее муженек. – Джон тебя ни за что не выдаст. Мы его приставим к тебе в качестве охраны. На денек-другой, чтобы куда-нибудь не вляпалась! А сами с Вероникой займемся подозреваемыми! – радостно закончил он, видя, как у Юли вытянулось лицо от такой перспективы.
– Вы с ума сошли? Представляете, что соседи скажут, когда увидят наследника Апон-Тайнов, околачивающегося целыми днями в домике местного почтальона с его глухонемой постоялицей. Я и так с трудом легализовалась в деревне. Не хватает мне еще осложнений! Особенно после того, как меня Хоггарт сбил.
– Кто сбил?
– Что он сделал? – одновременно выпалили родственники.
– А что, я вам разве не рассказала? – невинно приподняла брови Юля.
Ответом ей было угрюмое молчание.
– Ну, мать, это только ты так умеешь! Ладно. Придется Джона по очереди занимать, – вздохнула Вероника, выслушав историю о дорожном происшествии. – А то еще заподозрит что-нибудь, я этого не переживу. Он ни в жизнь не признается, что догадался, чем я занимаюсь, постарается не путаться под ногами, ужасно страдать, а я в это время буду пытаться пристроить в тюрьму его родного отца, или мать, или деда. Кошмар! – Вероника сжала лицо руками, глядя перед собой полными ужаса глазами. – Нет, вы как хотите, а я за Саманту. Этот вариант развития событий причинит Джону меньше всего боли.
Юля с Василием загрустили. Хорошо бы, если бы виноватой и вправду оказалась Саманта, но закон подлости еще никто не отменял, и по нему выходило, что убийцей окажется Виктория. И как тогда быть? Разбить Джону сердце и разрушить личное счастье Вероники?
