Семнадцать месяцев назад молодую ученую-астрофизика похитили из Гарвардского университета и привлекли к этому сверхсекретному военному проекту, создав ей все условия для работы. Очевидно, девушка до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке, хотя и старалась всеми силами это скрыть.
Ничего хорошего в этом не было. У доктора Шоу не было никаких причин так волноваться. Своей работой она уже успела заслужить международное признание. С помощью квантовых уравнений – эти вычисления выходили далеко за рамки научных познаний Пейнтера – молодая астрофизик разработала необычную теорию, связанную с так называемой «темной энергией», таинственной силой, которая составляла три четверти Вселенной и отвечала за ее ускоряющееся расширение в космическом пространстве.
Дальнейшим свидетельством незаурядного дарования доктора Шоу стало то, что она единственная из физиков обратила внимание на небольшие аномалии в поведении приближающейся небесной гостьи, ярко сияющей на ночном небе, кометы, получившей обозначение ИКОН.
Полтора года назад Джада Шоу задействовала новейшую камеру регистрации темной энергии, с матрицей в 570 мегапикселей, разработанную лабораторией Ферми здесь, в Штатах, и установленную в обсерватории в горах Чили. С ее помощью она проследила за продвижением кометы. Именно тогда ей удалось обнаружить аномалии, которые, на ее взгляд, свидетельствовали о том, что комета отражает или сама выделяет темную энергию.
Эти работы тотчас же были засекречены по соображениям национальной безопасности. Подобный источник новой энергии обладал огромным, неограниченным потенциалом – как экономическим, так и военным.
С этого момента сверхсекретный проект ИГЭ перенацелился на одну-единственную задачу: исследование потенциала темной энергии, которой обладала комета. Замысел заключался в том, что ИГЭ-2 предстояло пересечь сияющий хвост кометы, попытаться уловить аномальную энергию, обнаруженную доктором Шоу, и передать ее на второй спутник, кружащийся вокруг Земли.
К счастью, для того, чтобы ИГЭ смог выполнить эту задачу, инженерам пришлось внести лишь самые минимальные изменения в конструкцию спутника, который первоначально создавался для других целей. Изначально в его сердце была установлена идеальная сфера из чистого кварца. Предполагалось, что, когда спутник будет выведен на орбиту, эту сферу раскрутят с целью создания гироскопического эффекта, который можно было бы использовать для съемки искривления пространства и времени вокруг земной массы. Если эксперименты пройдут успешно, луч темной энергии от одного спутника к другому вызовет кратковременное возмущение в этой кривой.
Это был очень смелый эксперимент. Даже кварцевый гироскоп теперь в шутку называли «Глазом Бога». Пейнтер оценил новое прозвище, мысленно представив сверкающую сферу, которая вращается, ожидая возможности заглянуть в тайны Вселенной.
Послышался голос ведущего специалиста:
– Космический аппарат войдет в зону хвоста через десять минут!
Начался обратный отсчет. Взгляд доктора Шоу оставался прикован к потоку данных, бегущему по огромному экрану.
– Директор Кроу, надеюсь, вы ошибались, – сказала Джада. – Относительно того, что возникли какие-то неприятности. Сейчас не время для ошибок, особенно если учесть, что мы собираемся прикоснуться к энергии, связанной с рождением нашей Вселенной.
«В любом случае, – подумал Пейнтер, – теперь уже поздно поворачивать обратно».
07 часов 55 минут
На протяжении шести мучительно долгих минут траектория движения ИГЭ-2 медленно исчезала в глубинах потока ионизированного газа и пыли. Правый экран, тот, на который выводилось изображение с телевизионной камеры спутника, заполнило сплошное белое «молоко». Теперь ИГЭ летел вслепую, полагаясь исключительно на телеметрическую информацию.
Пейнтер попытался охватить сразу все, улавливая царящее в зале возбуждение, ощущая историческое значение момента.
– Я регистрирую выброс энергии в ИГЭ-2! – доложил техник-связист, прильнувший к экрану.
Раздались жидкие восторженные восклицания, однако они быстро затихли, задавленные напряжением текущего момента. Эти данные могли быть ошибочными.
Все взгляды переключились на другую консоль, за которой сидел инженер-штурман, следивший за движениями спутника. Тот покачал головой. Судя по всему, не было никаких свидетельств того, что энергия, перехваченная первым спутником, была передана на его близнец, находящийся на орбите Земли. Внезапно инженер вскочил на ноги.
– Есть что-то! – закричал он.
К нему поспешил главный специалист РКЦ.
Пока все ждали подтверждения, доктор Шоу указала на экран с картой мира, по которому бежали строки телеметрической информации.
– Пока что выглядит многообещающе.
Раз вы так считаете…
В ползущем потоке данных для Пейнтера не было никакого смысла. И теперь этот поток пополз еще быстрее. Прошла еще одна напряженная минута, и стремительно бегущие по экрану цифры слились в сплошную неразборчивую полосу.
Техник-связист вскочил на ноги. На его консоли мелькали сообщения об ошибках и предупреждениях. Он тщетно пытался следить за продвижением спутника сквозь хвост кометы.
– Сэр, уровень энергии здесь зашкаливает, система не справляется с нагрузкой. Что мне делать?
– Немедленно отключить! – приказал главный специалист.
Продолжая стоять, связист быстро застучал по клавиатуре.
– Не получается, сэр! Системы управления и навигации спутника не отвечают.
Огромный экран справа внезапно погас.
– Теперь также пропал сигнал с телекамеры, – добавил техник.
Пейнтер мысленно представил спутник, летящий в пустоте сквозь холодный поток космического мусора, погруженный в кромешную темноту.
– Сэр! – Инженер, управляющий спутником ИГЭ-1, поднял руку, подзывая к себе главного специалиста. – Я только что получил новые показания. Вам нужно на них взглянуть.
Доктор Шоу переместилась к самым перилам, стараясь хоть одним глазом взглянуть на консоль. Пейнтер присоединился к ней, вместе с большинством высших офицеров, находившихся на наблюдательной платформе.
– Геодезический эффект меняется, – объяснил инженер, показывая на монитор. Отклонение ноль целых две десятых процента.
– Это просто невозможно, – пробормотала стоящая рядом с Пейнтером доктор Шоу. – Если только пространственно-временной континуум вокруг Земли не начинает сминаться складкой.
– И посмотрите, – продолжал инженер. – Гироскопический момент «Глаза» усиливается, усиливается значительно больше по сравнению с оценками, полученными перед запуском спутника. Я даже получаю сигнатуру ускорения!
Доктор Шоу крепче стиснула перила ограждения, казалось, готовая прыгнуть вниз.
– Этого не может быть, если только «Глаз» не получает энергию из внешнего источника.
