Грей почувствовал накатившую волну скорби, но волю этому чувству можно будет дать только позже.
Еще не все закончено здесь.
Грей направился в пещеру.
Помимо спасения мира ему предстояло сделать еще одно дело, хоть при мысли об этом у него и разрывалось сердце. От Вигора нельзя было скрывать правду о судьбе племянницы, хотя это скорбное известие, скорее всего, должно свести его в могилу.
09 часов 57 минут
– Ну, а Рейчел? – спросил монсеньор.
Дункан прочитал в глазах престарелого прелата надежду. Вигор задал этот вопрос, когда они переступили порог золотой юрты. Стоявшая по другую сторону от монсеньора Джада также вопросительно посмотрела на Дункана, ожидая услышать хорошие новости.
Поднявшись по замерзшему водопаду, Рен быстро нагнал Джаду и Вигора у небольшой запруды перед входом в золотую юрту.
Пока они поднимались по вырубленным в скале ступеням, Дункан, как мог, рассказал о том, что произошло перед входом в пещеру. Он упомянул про взятую в заложницы Сейхан, про появление неожиданных союзников, в корне изменивших ситуацию, – тут он сам по-прежнему был совершенно сбит с толку.
И все же одно Дункан знал точно.
– Рейчел убита, – сказал он, не видя способа хоть как-то смягчить трагическое известие.
Сделав несколько шагов, Вигор остановился и обернулся. У него исказилось лицо; он отказывался принять страшную правду.
– Нет…
Горе повергло старика на колени.
Стоявшая рядом Джада подтолкнула Дункана к каменному столбу посреди пещеры.
– Проверь крест, – шепотом приказала она, сбрасывая с плеч рюкзак и доставая из него «Глаз». – Но только не трогай его!
Дункан все понял. Нужно было получить подтверждение того, что этот артефакт – именно то, что они искали. Дункан поспешил к трем вложенным друг в друга шкатулкам, железной, серебряной и золотой. Череп лежал на золотом полу у основания пирамиды.
Не прикасаясь к реликвиям, Дункан заглянул во внутреннюю шкатулку. Там находился массивный черный крест, лежащий в углублении в золотом дне, полностью повторяющем его очертания.
Дункан протянул к нему руку, но еще до того, как его пальцы проникли в наружную железную шкатулку, он почувствовал, как откликнулись вживленные в их кончики магниты. И снова это было ощущение давления, как будто какая-то невидимая сила сопротивлялась ему. Дункан засунул руки глубже, приближая их к черной поверхности креста.
И снова он узнал то же самое неестественное маслянистое присутствие энергии, однако когда кончики его пальцев оказались на волоске от креста, он отметил и едва уловимую разницу. Эта энергия, исходящая от обломка метеорита, не испачканного примесями, хоть и очень похожая, обладала другим привкусом.
Или цветом.
Держа в своих руках «Глаз», Дункан чувствовал что-то черное, подобное межзвездному мраку, прекрасное само по себе.
Здесь же энергия определенно была белой.
Джада говорила, что два предмета, крест и гироскоп, являются противоположностями, зеркальными квантовыми отражениями друг друга, разными полюсами оси времени.
Но было и еще одно фундаментальное отличие.
Энергия «Глаза» казалась Дункану отталкивающей. Здесь же, наоборот, ему пришлось сдерживаться, чтобы не схватить крест. Притяжение было непреодолимым. Несмотря на предостережение Джады, Рен все-таки провел кончиком пальца по поверхности креста.
Как только контакт произошел, Дункана захлестнула белизна, ослепляя его.
Изучавший в прошлом физику, он знал, что черные дыры всасывают в себя весь свет, в то время как теоретически белые дыры должны, напротив, его отталкивать.
Именно это ощутил сейчас Дункан – толчок, мгновенное перемещение в какое-то другое место, а может быть, в какое-то другое время. В ярком сиянии появилась фигура, погруженная в тень. Словно черное зеркальное отражение его самого, она потянулась к протянутой руке Дункана, как будто также собираясь взять крест.
Едва только их пальцы соприкоснулись, Рена отбросило назад. Он снова оказался в золотой юрте, настолько внезапно, что не смог удержать равновесие и сделал шаг в сторону, сжимая и разжимая в кулак правую руку.
– В чем дело? – встревоженно спросила Джада.
Дункан молча покачал головой.
– А что с крестом?
– Он… он заряжен энергией.
Отступив назад от каменной пирамиды, Рен опустил взгляд на лежащий на полу череп, снова представив себе черную фигуру, озаренную светом.
Неужели это действительно был?..
Усилием воли прогнав эти мысли, Дункан подошел к Джаде.
– Что нам нужно сделать?
– Думаю, просто коснуться креста «Глазом». Как только их противоположные заряды соединятся, произойдет аннигиляция, и квантовая связь разорвется.
Дункан мысленно представил себе гаснущую энергию.
– Хорошо, – сказал он, протягивая руку к гироскопу. – Попробуем.
Однако Джада не дала ему взять кварцевую сферу, забрав ее сама.
– В чем дело?
Она огляделась вокруг.
– Полагаю, когда это произойдет, помещение должно быть наглухо запечатано. Золото является одним из самых инертных металлов. Чистое золото даже не тускнеет от времени.
– В отличие от железа и серебра, – добавил Дункан.
– Возможно, древним было что-то известно. И они понимали важность подобной изоляции. – Джада встала. – В любом случае, мне кажется, что будет безопаснее, если все покинут это помещение. Как знать, что случится, когда две энергии аннигилируют друг друга…
– В таком случае вы с Вигором выходите и закрываете за собой дверь.
– Быть может, лучше это сделать мне, – возразила Джада. – По сравнению с тобой, я менее чувствительна к этой энергии.
Дункан не хотел даже слышать об этом.
Патовую ситуацию разрешил третий человек.
Поднявшись на ноги, Вигор схватил «Глаз» и направился к древним шкатулкам. Дункан шагнул было следом за ним, но пожилой прелат решительно указал на дверь. В его голосе прозвучали горе и повелительный приказ.
– Уходите!
Дункан понял, что монсеньор не отступит от своего решения.
Взглянув на часы, Джада схватила Дункана за рукав, увлекая его к двери.
– Кто-то должен это сделать. А времени у нас нет.
С тяжелым сердцем Рен поспешил следом за ней к выходу. Переступив порог и закрывая за собой дверь, он успел увидеть, как Вигор подходит к пирамиде, придавленный скорбью.
«Каким бы ни был исход… спасибо, старина».
