Переход в школу оказался трудным для Лиды, в семь лет ей
пришлось научиться самой греть обед, открывать дверь, мыться в огромной ванне.
Когда Лидочке исполнилось пятнадцать, мама неожиданно
бросила работу бухгалтера. Желание заполучить мужа превратилось у нее в манию,
и она решила круто изменить свою жизнь. Светлана нанялась проводницей на
железную дорогу. Расчет был прост: в бухгалтерии толкутся одни бабы, а в вагоне
можно встретить приятного холостого мужчину и связать с ним жизнь.
Теперь Лида осталась практически одна, мама каталась на
поезде Москва – Владивосток – Москва, а девочка старалась нормально учиться и
вела хозяйство. Никаких угрызений совести Светлана не испытывала, вернувшись
после рейса, быстро мылась и уносилась либо к подружкам, либо на какую-нибудь
дискотеку для одиноких теток. Лида кисла дома, друзей у нее не было, девочка
стеснялась убогости квартиры, поэтому никого не звала в гости. А одноклассники
считали скромность Лидочки спесью, застенчивость – гадким снобизмом и не
приглашали девочку ни на какие вечеринки, дни рождения или гулянки. Жизнь
проносилась мимо Лиды, после уроков она приходила домой, варила себе макароны и
усаживалась у телевизора. Странно, но Лидочка Иванова не толстела, а худела от
подобного образа жизни.
Вот Светлана, так та отрывалась на полную катушку, в ее
судьбе постоянно появлялись мужчины, но… на один рейс. Замужества никто из
мимолетных любовников не предлагал.
Лида закончила восемь классов и пошла учиться на бухгалтера
– попытать свои силы на ином поприще ей даже в голову не пришло.
Светлана продолжала кататься по железной дороге, надежда
выйти замуж не оставляла ее, и в конце концов судьба сжалилась над уже
немолодой женщиной. Ей посчастливилось получить предложение руки и сердца от
военного по имени Петр, а фамилия у него была, как у будущей жены, –
Иванов.
Обрадованная сверх меры, Светлана не обратила внимания на
недостатки партнера. Петр был, мягко говоря, некрасив, не имел жилплощади,
ютился в общежитии, зарабатывал копейки, но это был единственный человек,
произнесший волшебные слова:
– Выходи за меня.
И Светочка с закрытыми глазами ринулась в омут счастья.
Она моментально бросила работу проводницы, вновь стала
бухгалтером и прописала Петю у себя.
Даже у Лидочки начали возникать вопросы. Если
благоприобретенный отец – военный, то почему он не ходит на службу? Отчего
целыми днями валяется на диване и пьет пиво?
В конце концов девушка осторожно осведомилась у мамы:
– Петр в отпуске?
– На пенсии, – отмахнулась Света, – вот наше
государство какое! Человек и в Афганистане служил, и в Чечне, а его вон
вышибли, копейки не дают!
Лидочка притихла, в душе, правда, копошились сомнения: если
«папочка» воевал в Афганистане, то как же он попал в Чечню? Да еще совсем
недавно? Неужели мужчину за пятьдесят могли поставить под ружье? И потом,
бывшим офицерам платят пенсию, пусть и небольшую, но дают ее регулярно, а Петр
не получал ни копейки.
Но чтобы не расстраивать счастливую мамусечку, Лида молчала.
Впрочем, жизнь шла хорошо. Петр в конце концов слез с дивана и начал заниматься
ремонтом, сколотил бригаду, стал наниматься к людям. В качестве помощницы он
вызвал из деревни свою сестру Клаву Иванову, та умела красить потолки, стены,
класть плитку.
Лиде пришлось спать на кухне, в их однокомнатной квартире
стало очень тесно. Мама и Петр раскладывали на ночь софу, Клава устраивалась на
надувном матрасе в коридоре.
Летом Светлана и Петр поехали в деревню, к его родным, Клава
осталась в Москве. Мама, собираясь в путь, предложила дочери:
– Хочешь с нами?
Обрадованная Лидочка закивала, но тут Клава пнула девушку в
бок и шепнула:
– Не езди.
– Почему? – удивилась Лида. – Меня мама в
первый раз отдохнуть зовет.
– Не надо, плохо кончится, – сухо ответила
Клава. – Эх, жалко Светку, хорошая баба, только Петька мозги ей запудрил,
она ничего не видит, никого не слышит, разум потеряла. Но ты-то нормальная!
Сиди дома. Я своего брата хорошо знаю, от него одно горе, впрочем, сама с ними
отправлюсь, может, уберегу, а ты тут одна поживи.
Сама не понимая почему, Лида послушалась Клаву и осталась
дома. Веселая Светочка вместе с мужем и Клавдией умотала в Тульскую область,
через пять дней оттуда пришло известие: Петр Иванов убил свою жену.
Когда почти ослепшая от слез Лидочка явилась по вызову в милицию,
на ее голову хлынул поток невероятных сведений. Петр никогда не был военным,
добрую половину жизни мужик провел на зоне за убийство своих жен. Первую,
Елизавету, зарезал, вторую, Нину, задушил, а Светочку избил до сметри.
– Просто обалдеть можно, – в сердцах восклицал
следователь, – что за дуры вы, бабы, а? Знать о двух убийствах и идти за
мерзавца замуж.
– Мамочка была не в курсе, – лепетала Лида.
Милиционер с жалостью поглядел на девушку.
– Ага! Она тебе просто не говорила, ведь прописывала
урода к себе, оформляла документы. Вот, сделай выводы, никогда не связывайся с
судимым, что бы там народ ни кричал, зря за решетку не упрячут, да еще по
убойной статье.
Поджидавшая дома Клава только вздохнула и обняла Лиду.
– Ты знала правду? – воскликнула девушка.
– Да, – кивнула Клава, – конечно. Лиза наша
была, деревенская, а Нинку он из Москвы привез. Ревнивый Петька, страсть, а
если выпьет, разум теряет.
– Почему же маме не сказала? – шептала Лидочка.
– Так сто раз твердила! – отозвалась Клава. –
А она в ответ: «Хоть и сестра ты Петяне, а злобина. Судьба у моего мужа
несчастная, прошмандовки попадались, сами виноваты, изменяли супругу, вот он и
не стерпел. А я порядочная, он со мной по-другому себя ведет». И чем
закончилось? Уж не гони меня в деревню, там жить невмоготу. Буду тебе вместо
матери.
Лидочка кивнула, она не хотела куковать одна.
Клавдия и впрямь постаралась заменить Лиде мать, тетка
по-прежнему занималась ремонтом чужих квартир и имела безупречную репутацию.
Патологически честная Клава старательно молчала о наличии брата, мотавшего
очередной срок за убийство, и заказчики охотно нанимали работящую маляршу.
Впрочем, Петру дали такой срок, что ждать его обратно было незачем, – если
мужик и доживет до свободы, то за ворота выйдет стариком.
Клава заботилась о Лиде, покупала той вещи, правда, на свой
вкус, готовила еду и никогда не ездила в деревню.
