– Знакомое чувство, – пробормотал Серж, – со
мной такое случалось. Идешь по делам, вдруг ноги тормозят, а в голове звучит:
«Не надо туда, плохо будет».
– Так вот, ушла с цепочкой из дома, потом, не сняв ее,
легла спать и утром не снимала… А затем нас обворовали мошенники, некие люди,
прикинувшиеся специалистами-геронтологами. Ну да это неинтересная для вас
часть. Им достались не плохие и не дешевые вещи, но не эксклюзив, так, массовый
ширпотреб, который мне, дочери и невестке дарили разные люди. Но я лишилась
ожерелья и серег, осталось лишь утешаться тем, что на шее болтается цепочка с
цветочком, следовательно, удача окончательно не покинет меня. Дальнейшее вам
известно, прихожу сюда и вижу ожерелье. И что должна я подумать? Серж скупает
краденое?
Парень вскочил.
– Нет, имею дело лишь с интеллигентными людьми.
Поверьте, не вру, мои поставщики – вымирающий класс старушек. Бывшие актрисы,
некогда знаменитые, а теперь всеми забытые особы, вдовы высокопоставленных
чиновников, писателей, военных. Кое-кто из бабушек даже не понимает, чем
обладает, но я их не обманываю. Вот недавно одна из моих божьих одуванчиков
приносит фигурку и щебечет:
«Сержик, продай, копеечная штучка, но больше ничего нет».
Я глянул и ахнул – скульптурка гоголевской Коробочки. В свое
время одним из фарфоровых заводов была выпущена серия, она так и называлась –
«Мертвые души». Сейчас коллекционеры тысячи за нее дадут, причем не рублей, а
моя бабуся, надумав по одной штуке подборку сплавлять, попросила:
«Если кто за пятьсот рублей согласится, очень довольна
буду».
Другой бы обрадовался, всучил бы бабке пару сотен баксов, а
потом толкнул истинному ценителю за чемодан денег. Но я не такой! Свел старуху
с одним дипломатом, любителем фарфора, теперь мой старушонок черную икру ложкой
лопает.
– Но вы же видите, цветок от ожерелья!
– Да, ваша правда.
– Так откуда у генеральши украшение, если его у нас
недавно украли?!!
Серж взял мобильный.
– Евдокия Семеновна? Извините, еще раз беспокою, можно
мне к вам подбежать? Поговорить надо. Денежки за ожерелье? Да, конечно, несу.
Сунув телефон в карман, Серж сказал:
– Пошли, она в соседнем доме живет.
Я вынула кошелек.
– Сколько с меня?
– За что?
– Хочу ожерелье выкупить.
Парень нахмурился.
– Это невозможно. Так верну.
– Почему? Вы предложили вещь для продажи.
– Она же ваша.
– А вы зарабатываете деньги, помогая старухам, ведь не
знали о происхождении колье?
– Нет, но верну так.
– Очень хочу получить его обратно, но бесплатно не
надо.
– Глупости!
– Не могу!
Серж покраснел.
– Пошли к Бордюг.
– Это кто?
– Евдокия Семеновна Бордюг, вдова генерала. Знаете, мне
очень неприятна эта история, всегда считал, что хорошо разбираюсь в людях.
Евдокия Семеновна категорически не похожа на перекупщицу. И потом, ну зачем ей
мне вещи сплавлять? Сама бы и толкала. На фиг ей еще и Серж? Давайте поторопимся
и все выясним.
Глава 15
Серж не обманул, бывшая генеральша на самом деле обитала в
двух шагах от его дома, в таком же старомосковском, правда, пятиэтажном здании.
По бесконечным лестничным пролетам мы взгромоздились почти
на самый верх, Серж приоткрыл прикрепленную на старой дубовой створке латунную
полоску с надписью «Почта» и заорал:
– Евдокия Семеновна, ау! Это Серж! Эге-гей!
– Вы не хотите воспользоваться звонком? – слегка
удивилась я.
– Он не работает, – вздохнул парень, – кто-то
срезал. Евдокия Семеновна-а-а!
– Иду, – долетело из щели.
Загромыхал замок, и на пороге появилась дородная дама в
шелковом халате.
– Экий ты, Сержик, торопыга, – укорила она
парня, – не могу же козой скакать. Я хожу не торопясь, а тебе все бы
поскорей.
– Добрый день, Евдокия Семеновна, – ласково сказал
Серж и поцеловал даму в морщинистую щеку. – Это Даша, знакомьтесь!
Старушка вгляделась в меня, я заулыбалась.
– Здравствуйте!
– Никак девочку завел, – констатировала
бабуля, – сейчас я ей свежие тапки дам.
Кряхтя, хозяйка наклонилась и стала рыться в большом дубовом
гардеробе.
– Старуха плохо видит и еле слышит, – шепнул мне
Серж.
– С вашей стороны откровенное хамство сообщать мне об
этом, – столь же тихо ответила я, – если бабуля настолько древняя,
значит, я могу сойти за вашу девушку лишь из-за ее слепоты?
Серж заморгал, Евдокия Семеновна выпрямилась.
– Чего шушукаетесь? Эх, молодежь! Ладно, проходите в
гостиную.
Серж уверенным шагом двинулся по коридору, я, быстро сунув
ноги в холодные пластиковые тапки, поспешила за ним.
Сев за большой круглый стол, покрытый бархатной
темно-бордовой скатертью, Евдокия Семеновна спросила:
– Сержик, ты принес мне денежки?
– Да, – кивнул парень.
– Вот, – торжественно повернулась ко мне
бабушка, – если ты, деточка, надумала замуж выйти, то лучше нашего
мальчика не найти. Знаю его… э… и не вспомнить сколько! Его мать у нас в
горничных ходила, честнейшая женщина! Таких теперь нет! Благодарная! Когда Иван
Петрович умер, сама понимаешь, средств не стало, а тут еще с дочкой несчастье.
Осталась я одна, с маленькой внучкой на руках. Валечка же, поняв, что платить
не смогу, бесплатно, бесплатно… понимаешь, безо всякой платы, помогала! Святая
женщина! Теперь нас Сержик опекает. Он чудесный, мальчик родной… Выходи за
него, а мы все твоими бабушками станем, и я, и Нинель Митрофановна, и Лилечка…
Ей, увы, такого сына бог послал, слов нет!
– Евдокия Семеновна, – ласково остановил бабушку
Серж, – вот это ожерелье, из цветочков, вы его где взяли?
Старушка моргнула слегка выцветшими глазами.
– Так в тумбочке.
– Уверены? – продолжил допрос Серж.
– Ясное дело, где ж еще!
– Помните, откуда оно у вас появилось?
