– Ваня, – ледяным тоном произнесла я, – снежный человек
выдумка.
– Не, в кладовке стоит, в банках шурует, – вздрогнул Иван.
– Там никого нет!
– Не, прячется в чулане, небось его холод из тайги выгнал, –
испуганным голосом заявил садовник.
Я вздохнула, иногда с Иваном бывает тяжело, но нужно
сохранять спокойствие и дружелюбие.
– Какая тайга, дружочек? В десяти километрах шумит
Новорижская трасса, рядом Москва.
– Что случилось? – спросила, влетая на кухню, Зайка.
За ней, зевая, появился Женя, одетый в невообразимую пижаму:
обтягивающие лосины, топик с кружевом, и все одной расцветки под леопарда.
– Иван узрел в чулане снежного человека, – ответила я.
– Ой! – взвизгнул Женя и попятился в столовую. – Мама, я
боюсь пришельцев.
– Вчера кинушку видел, – пояснил садовник, – там такой,
здоровый, толстый, волосатый, бабу украл. И че он с ней делал! Простите,
конечно!
– Вау, – вскрикнул Женя и исчез.
– Ерунда, – отрезала Зайка, – в кладовой нет никого, вот,
смотри.
– Не надо, – взвыл Иван.
Но Ольга уже распахнула дверь и с торжеством заявила:
– И где ваше чудовище? А-а-а-а!
Громкий вопль, вылетевший из нутра Заи, поднялся к потолку.
В ту же секунду она юркнула в кухонный шкафчик. Не стоит удивляться тому, что
Зайка уместилась в крохотном пространстве. Вечная диета и постоянные занятия
фитнесом довели нашу телезвезду до состояния перочинного ножа. Ольгу не видно в
профиль, и она очень ловко складывается пополам.
Я невольно бросила взор в чулан и приросла ногами к полу. На
кафельной плитке и впрямь стояло инопланетное чудовище.
Кожа на лице у монстра была интенсивно-зеленого цвета,
круглый лысый череп имел оттенок взбесившегося апельсина, уши отсутствовали
вообще. Шея, как и физиономия, тоже колера молодой, здоровой лягушки,
переходила в лохматый торс, крупный, похожий на туловище хорошо откормленного
большого хомяка, а ноги снежного человека казались огромными. Сам-то он хоть и
выглядел толстым, был не слишком высокого роста, но вот нижние конечности!
Сразу под покрытой «шубой» частью начинались две черные трубы, в самом низу превращавшиеся
в некое подобие лыж. Руки же гляделись маленькими, но зато они имели
бесформенные, похожие на щупальца, ярко-алые пальцы. Ими чудо-юдо держало банку
с консервированной фасолью.
Ужас сменила жалость, похоже, бедное существо отчаянно
проголодалось и невесть какими путями пробралось в наш дом, чтобы раздобыть
немного пропитания.
Я приросла к полу, Иван вцепился в мойку, а Зая тенью
выскользнула из шкафа и растворилась в коридоре.
Глава 28
– Дарь Иванна, – трагическим шепотом сказал Иван, – не
шевелитесь! Я сейчас эту дрянь охреначу!
Не успела я выдавить из себя хоть малейший звук, как
садовник схватил тяжелый дубовый стул и, подняв его над головой, двинулся в
чулан с воплем:
– Ща в момент порешу дуру!
Несчастный снежный человек тоненько завизжал и кинулся в
самый дальний угол комнатенки, присел там около мешка с сахаром и попытался
руками прикрыть голый, оранжево-яркий череп. Изо рта бедного пришельца
понеслись жалобные нечленораздельные звуки, нечто вроде повизгивания, которое
издает Черри, если кто-то из домашних случайно задевает ее артритные лапы.
Я бросилась вперед и загородила уродище.
– Ваня, стой.
– Уйдите, Дарь Иванна, ее убить надо.
– Ни в коем случае.
– Она злобная.
– Вовсе нет, просто есть захотела.
– Ага, нас и сожрет.
– Иван, поставь стул, – велела я, – и немедленно иди
вызывать охрану.
– Я не оставлю вас с ней, – уперся садовник.
Я посмотрела на трясущееся, закрывающее руками лысую голову
существо и сказала:
– Оно нас само боится. Не надо охрану, попробую с ним
договориться. Ты, Иван, выйди вон, вместе со стулом.
– Но…
– Ступай!!!
Садовник покорно вдвинулся на кухню.
Я присела около йети и четко произнесла.
– Я Даша, Даша, Даша. Имя такое. Да-ша! А как тебя зовут?
На ум неожиданно пришло воспоминание. Очень давно, уже не
помню в каком таком лохматом году, мы с моим первым мужем, жадюгой Костиком,
шли из гостей. Машины у нас тогда не имелось, да мы даже не мечтали о ней.
Приятель, у которого провели вечер, жил в очень неудобном месте, аккурат между
двумя станциями метро. Естественно, автобуса поздним вечером было не дождаться,
и я предложила поймать, как тогда говорили, «левака». Костик мигом устроил
скандал:
– Да он не меньше трех рублей возьмет, – орал супруг-скупердяй,
– а на подземке пять копеек талончик стоит.
Я сначала пыталась вразумить жадину, говоря:
– Мороз жуткий, а у меня ботиночки из кожзама и куртенка до
пояса.
Но Косте было наплевать на жену, сам-то он кутался в
купленную любящей мамой длиннополую дубленку и шагал по снегу в приобретенных
ею же ботинках на натуральном меху.
В конце концов я, почти насмерть замерзнув, сумела найти
компромисс и предложила оригинальное решение проблемы:
– Едем только до метро.
– Ну ладно, – смилостивился Костик, – иди, лови тачку.
Довольно быстро остановился почти новенький «Запорожец». Я,
тощая и маленькая, юркнула назад, Костя сел впереди и велел:
– Гони к подземке.
Но водитель протянул ему блокнот и карандаш.
– Во, – забубнил муженек, – только ты могла глухонемого
поймать.
Я предпочла промолчать: ну каким образом можно, не сев в
машину, узнать о том, что водитель лишен способности разговаривать?
Муж написал на листке крупными буквами: «Метро». Дядька
кивнул и начал поворачивать руль, и тут Костя схватился снова за блокнот.
– Чего случилось? – удивилась я.
– Забыл указать, какая станция, – пропыхтел супружник.
