Я перестала вслушиваться в бормотание Ирки. Значит, Костик
решил вернуться домой, слава богу, он не останется у нас! Просто счастье.
Может, я покажусь вам жестокой эгоисткой, которая радуется, что докучливый
гость отправился восвояси под предлогом физического уничтожения жены, только
Костя вовсе не собирается пристреливать Милу. У него и оружия-то нет. Думаю,
супруги повздорят, повыясняют отношения и помиряться. Мне лезть в это дело не
следует. Милые бранятся, только тешатся.
Я выпила кофе и решила заняться разбором гардероба. Следует
навести в шкафу порядок, убрать тонкие, летние вещи, перевесить поближе осенние
кофточки, пересмотреть обувь, изучить шарфы, перчатки… Во всяком случае, дня на
три работы хватит, а там посмотрим чем заняться. Если честно, мне в жизни
делать нечего, а идти на службу не хочется. Перспектива вбивать в головы юношей
и девушек знания французской грамматики совершенно меня не радует. А больше
ничего я не умею!
Но валяться день-деньской на диване тоже не способна. Многие
женщины, не желающие трудиться на благо общества, успешно реализуют себя на
ниве домашнего хозяйства, превращаются в истовых кулинарок, самозабвенных
бабушек, вяжут, шьют… Но я не люблю готовить, рукоделием заниматься тоже. Аньку
и Ваньку мне не доверяют, справедливо полагая, что избалую малышей до
безобразия. Поэтому я очень рада, когда находится некое дело, не слишком
занудное, занимаясь которым я не сойду с ума от тоски и злости.
Не успела я направиться к лестнице, чтобы подняться на
второй этаж, как йоркшириха Жюли, залившись истерическим лаем, рванулась в
прихожую. У нас живет много собак, но среди них всего два пса, Банди со Снапом
призваны служить охраной. От престарелой пуделихи Черри и меланхоличного Хучика
никто не ждет караульной работы. Но вот парадокс! И пит, и ротвейлер даже не
вздрагивают, если в дом пытается войти чужой человек. Прыть и агрессию
проявляет лишь йоркшириха. Наивные люди, увидав впервые, как на них налетает
существо, похожее на волосатого таракана, умиляются до слез, наклоняются и, сюсюкая:
«Уси-пуси, мы, оказывается, лаять умеем», – пытаются погладить Жюли.
И это их большая ошибка. Несмотря на крохотный рост и
отсутствие веса, Жюли отважна. В ее маленькой, цыплячьей груди бьется сердце
тигра. Йоркшириха полна стремления защитить свою территорию и всех живущих на
ней. Поэтому, заметив около своей морды чужую длань, Жюли ничтоже сумняшеся
вцепляется в пальцы опрометчивого незнакомца. Зубы у нее мелкие, острые, и
работает ими она, словно строчит на швейной машинке, быстро-быстро, больно-больно.
Кстати, любого из наших псов можно купить. Банди продаст
родную мать за блинчики, Снап мигом побежит за куском вульгарной колбасы, Хучик
теряет остатки воспитания при виде пастилы, а Черри готова на любые поступки,
желая получить сыр. И только Жюли гордо отвергает подачки, из чужих рук она не
возьмет ничего!
– Гав-гав, – заливалась сейчас йоркшириха.
– Иду, – крикнула Ирка.
– Скажи, никого дома нет, – малодушно попросила я.
Но наша домработница плохо видит грязь и пыль, а слушать
хозяйские указания ей недосуг. Поэтому, проигнорировав мои слова, Ира
распахнула дверь и заорала:
– Здрасти, здрасти! Дарь Иванна! К вам пришли!
– Придушить тебя мало, – шепнула я домработнице, потом,
навесив на лицо самую радостную улыбку, воскликнула:
– Мила! Какими судьбами?
Звонарева поставила на пол бочкообразную сумку.
– Не выгонишь, если поживу у вас? Мы с Костей разводимся.
– Очень рада! – закивала я, потом спохватилась. – Конечно,
не тому, что вы разрываете отношения, а твоему приезду.
– А я вот испытываю истинное счастье, – топнула ногой Милка,
– просто эйфорию, когда думаю, что наконец-то лишусь милого супруга и его
отвратительной, гадкой, мерзкой, косорылой маменьки…
Я сочувственно кивала головой, чувствуя, как меня охватывает
тоска. Все, день пошел прахом.
Увы, мои самые мрачные предчувствия оправдались. До ужина
Мила безостановочно рассказывала о своей жизни и о той ситуации, которая
поставила семью Звонаревых на край развода. В ее интерпретации события
выглядели не так, как у Кости.
Оказывается, Мила совершенно случайно попала в чат. Ей на
электронную почту пришло письмо с предложением заглянуть на сайт некоей фирмы,
торгующей книгами по искусству. Звонарева набрала адрес, поняла, что влезла
невесть куда, хотела уходить, но тут ее внимание привлек парень по имени
«Конрад». Ни о каких часах они не беседовали, Конрад обожал, как и Мила, театр,
поэтому беседа крутилась вокруг последних постановок. И на свидание Мила
отправилась лишь с одной целью: Конрад, оказывается, служит в театре под руководством
режиссера Бродько и пообещал своей знакомой билеты на премьеру. Мила
обрадовалась, увидеть постановку Бродько почти невозможно, коллектив выступает
в крохотном зале, места в основном занимают его знакомые. Поэтому Мила,
естественно, ответила:
– Да, – и помчалась в «Ириску» на встречу.
С Конрадом она виртуально общалась всего ничего, два раза, и
беседа шла лишь о театре!
Я молча кивала. Спорить с Милой бесполезно. Пересказать ей
мою беседу с Костей? А смысл? Что изменится? Ну поймаю я Милку на лжи, мне-то
от этого не горячо и не холодно!
Внезапно Милка заревела и унеслась в ванную. Я пошла за ней
и тихо спросила:
– Может, теперь, когда мы вдвоем, расскажешь правду?
– Ты мне не веришь? – всхлипывала Звонарева.
– Ну…
– Я очень люблю Костю, – вдруг заявила Мила, – затеяла все
это лишь для того, чтобы… э, да ты не поймешь! И никто не поймет! Вышла
глупость, я не на такое рассчитывала!
– А на что ты рассчитываешь? – быстро спросила я.
Но Мила молча вытерла лицо и ушла.
Когда домой вернулись все члены семьи, Мила повторила свой
рассказ. Аркашка никак не отреагировал на услышанную информацию, Зайка тоже
промолчала, даже Маня ухитрилась удержать язык за зубами, лишь Дегтярев с
милицейской простотой поинтересовался:
– А чего ты в кафе поперлась?
– Билеты взять, – простонала Мила, – два, для себя и мужа!
Всегда о нем заботилась – и вот награда!
– Так попросила бы пропуска у администратора оставить, –
продолжал удивляться полковник, – так всегда поступают.
– Но он предложил «Ириску»!
– И чего? Ты могла отказаться!
Мила залилась слезами.
