– Наивняк. Кто платит, тот девочку и танцует. Основное лицо
– спонсор или продюсер, короче, тот, кто дал бабло на сериал. Вот он может
заявить: «Получите денежки на серии с небольшим условием. Главную роль сыграет
Людмила Звонарева». Режиссер берет под козырек, а потом, чтобы не уронить себя
в глазах зрителей и коллег, принимается щебетать в каждый подставленный
микрофон: «Надоели одни и те же лица, вот, открыл новое, случайно фото
попалось». Дурочки, вроде тебя, верят, а свои пересмеиваются. Знаешь, сколько в
базе фоток? Закачаешься, фамилия Милки на З начинается. До нее еще на А, Б, В,
Г, Д, Е и Ж люди имеются. Думается, начни Волк в снимках рыться, раньше бы
подходящую морду нашел. Ну какой в Милке эксклюзив?
– Волк?
– Ага, это фамилия Никиты, который первый сериал с Милкой
снял. Волк, Никита Волк, думаю, Милке повезло переспать с богатым женатиком,
который решил отблагодарить ненавязчивую любовницу и отстегнул деньжонок на
серии. Впрочем, Милка на все сто воспользовалась предоставленной возможностью,
вцепилась в ситуацию и вынырнула из болота. У нее нельзя было отнять ни
работоспособности, ни упертости.
– Послушай, – перебила я Катьку, – Миле ведь уже, гм, не
двадцать лет было, намного больше натикало. Неужели таинственный богатый
спонсор не мог себе помоложе и посвежее найти?
Симонян захихикала.
– Может, он геронтофил? А потом… Тридцатилетнему парню Милка
и впрямь подгнившей сосиской покажется. А если богачу семьдесят или даже
шестьдесят? Для такого Мила сладкая ягодка!
Я молча теребила скатерть. Верно. На каждый товар есть свой
купец, и не правы те сорокалетние женщины, которые с горечью говорят:
– Все. Больше я никому не нужна. Сегодня ехала в метро, так
ни одна сволочь внимания не обратила.
Бабоньки, вы небось по привычке пытаетесь поймать улыбки
молодых парней, а вам, кисоньки, следует сменить, так сказать, целевую
аудиторию и обратить взор на дядечек, стоящих на пороге пятидесятилетия. Вот в
этой среде снова увидите восхищенные лица. Неприятно осознавать, что твои
кавалеры дедушки? Ну, не надо капризничать, еще не вечер, ночь наступит
позднее, когда поймете, что кавалеры просто физически отсутствуют, они вымерли.
Вот в девяносто лет надеяться не на что. Хотя… Вспоминается мне одна история.
Моя подруга Оксана замечательный хирург, она помогла тысячам
больных людей, но увы, Ксюня работает в обычной городской больнице и получает
скромные деньги. Поэтому она никогда не отказывается от любой возможности
подработать. Не так давно Оксанка пристроилась в дом престарелых, ездит туда
пару раз в месяц для оказания старикам помощи, чаще всего ерундовой. Кто-то из
бабушек занозил палец, кто-то мучается от фурункула… Оксана человек
жалостливый, поэтому она не только размахивала скальпелем, но еще и вела с
престарелыми людьми беседы. Одна из старушек, девяностопятилетняя Елизавета
Михайловна, как-то раз сказала ей:
– Милочка, у нас на этаже новый жилец, Сергей Никанорович.
Такой странный! По ночам ходит по коридору, стучит в мою комнату, право, я в
смущении.
Оксана не поленилась потом сбегать к главврачу и рассказать
об услышанном.
– Ерунда, – отмахнулся эскулап, – Никанорович тихий, никому
зла причинить не может.
Решив успокоить Елизавету Михайловну, Ксюня поднялась наверх
и поскреблась в дверь.
– Войдите, – отозвалась старушка.
Оксанка вошла в спальню и удивилась. Елизавета Михайловна
была одета в белую кружевную блузочку, морщинистую шею старушки украшали яркие
бусы, волосы топорщились от лака.
– Это вы, душенька, – протянула бабушка, – а я думала, опять
Сергей Никанорович, озорник!
– Я специально пришла вас предупредить, – быстро сказала
Оксана, – можете не бояться нового соседа, он абсолютно безопасен.
– Безопасен? – повторила Елизавета Михайловна. – Совсем?
– Абсолютно, – кивнула Оксана.
– То есть он не… к женщинам… не…
– Верно! Сергей Никанорович просто божий одуванчик, –
улыбнулась Оксанка.
Подруга думала, что Елизавета Михайловна радостно
воскликнет:
– Слава богу!
Но старушка отреагировала по-иному.
– Надо же! – с обидой в голосе воскликнула она. – Зачем
тогда в дверь стучал! Я очень разочарована!
Оксанка вовремя подхватила падающую челюсть. Только сейчас
до нее дошло: белая блузочка и яркие бусы надеты ради нового соседа, Елизавета
Михайловна собиралась завести роман, и ей было наплевать на свои годы и на то,
что кавалер не намного моложе дамы.
Глава 10
По дороге домой я попала в пробку, но злиться не стала. Ну
какой смысл сейчас ерзать на сиденье, заставлять «Пежо» моргать фарами, гудеть
в клаксон и портить нервы себе и окружающим. Намертво вставший поток от этого
не сдвинется. Лучше спокойно покурить и поразмыслить над полученной
информацией.
Значит, Костя не врал! Он на самом деле полагал, что Милка
льет сопли на кухне у Катьки, поэтому и взбесился, увидев жену в прихожей
ложкинского дома. И что из этого следует? Да простой вывод: Константин явился к
нам, чтобы провести ночь в спокойной обстановке, подумать в тишине как жить
дальше… А тут Милка собственной персоной, следовательно, Симонян привычно
наврала, выгораживая бабу, ну и…
Все объяснимо, желание Кости надавать пощечин жене лично у
меня вызывает понимание. Мне не ясна лишь одна деталь, маленькая, но очень
важная.
Каким образом Костя ухитрился запихнуть Милке яд в рот?
Вернее «как», я знаю. Людмила, увидав внезапно мужа, заорала
во всю глотку, то ли от ужаса, то ли от страха, а Костя, потерявший от гнева
умение владеть собой, решил надавать изменннице пощечин, занес руку, ударил
супругу по лицу, потом всунул ей в рот таблетку, Мила упала…
Но ведь Костя не был готов к встрече с Милой. Он ехал к нам
в полной уверенности, что жена сейчас рыдает на кухне у Симонян. Кстати, еще
одна деталь, следователь, который занимается этим делом, забрал у нас
видеозапись. Ложкинский дом оборудован камерами, которые фиксируют все, что
происходит вокруг забора и на пороге, когда открывается дверь. Прежде чем
отдать милиционерам кассету, я сама просмотрела ее несколько раз и сейчас
попыталась в деталях вспомнить «кинофильм».
