Костя вздохнул и включил зажигание, он решил поехать к нам,
в Ложкино. Звонарев рассудил просто: сейчас он спокойно ляжет спать в комнате
для гостей, а утром ситуация разрешится сама собой. Милка остынет, бабки утихомирятся,
и жизнь покатит по прежним рельсам.
На дороге случилась пробка, и Костя не сразу добрался до
Ложкина. Он позвонил в домофон, замок щелкнул, Звонарев вошел в прихожую и
столкнулся с Милой.
Костю охватило гигантское удивление, а супруга завизжала.
Секунду он пребывал в недоумении. Ну каким таким таинственным образом Милка
ухитрилась докатить до общих друзей раньше мужа? И почему она вдруг решила
покинуть Катьку? Но в следующее мгновение до Кости дошло: мерзопакостная
Симонян нагло врала. Милки у нее не было. Подруга привычно покрывала Звонареву.
В голове у Кости мгновенно стали оживать совершенно не нужные воспоминания. Вот
Мила, уходя из дома, сообщает:
– Идем с Катькой в кино.
Через час Звонарев пытается соединиться с женой, слышит:
«Абонент временно недоступен» – и набирает номер Катьки.
– Она в туалет пошла, – шепчет Симонян, – живот прихватило,
сейчас вернется, перезвонит.
И правда, спустя десять минут голосок Милы сообщил:
– Ну, слушаю. Похоже, я съела несвежий творог, так желудок
крутит!
И ведь подобные ситуации повторялись несколько раз, но Костя
лишь сейчас сообразил, что они означают. Мила никуда не ходила с Катькой,
подруга самозабвенно врала мужу подруги, а потом быстро соединялась с той и
говорила:
– Атас! Твой нервничает.
Значит, Милка давно изменяет мужу! Наверное, ее путешествие
по Интернету, а потом встреча с понравившимся субъектом частая практика. Гнев с
утроенной силой охватил Костю. У Звонарева помутился рассудок, и он кинулся
бить жену, сначала размахнулся и отвесил вопящей супруге оплеуху. Дальше не
помнит, что творил, затем снова захотел надавать Миле зуботычин, но его ладонь
попала не по щеке, рука соскользнула, пальцы Кости оказались во рту жены.
Звонарев отдернул карающую длань. И тут случилось невероятное.
Мила вздрогнула, замерла, уставилась на супруга враз
остекленевшими глазами и, не сгибая коленей, рухнула на пол. Оторопевший Костя
почему-то понял: супруга покинула его навсегда.
Я повертела в руках послание и вновь прочитала
заключительный абзац.
«Не убивал Милу, клянусь своей жизнью. Я не понимаю, почему
она умерла. Ну подумай сама, зачем травить жену в чужом доме, демонстративно,
на глазах у свидетелей? Может, я и сволочь, но вовсе не идиот! Куда проще было
купить обожаемые Милой консервированные грибы и подсыпать отраву туда. Ну с
какой стати мне лишать ее жизни на глазах у вас? Нет, это сделал кто-то другой,
а свалил на меня. Знаешь, как дело было? Людмила где-то поела, в ее тарелке был
яд, который действует не сразу, а постепенно. Ну а потом она пошла к двери,
увидела меня, заорала и упала мертвой. Я арестован вследствие ошибки, и твое
дело теперь помочь мне. Пришли продукты и прочее, иначе сообщу о своих
подозрениях кому надо. Ну-ка, вспомни, кто угощал Милу перед смертью?»
На этом письмо обрывалось. От последней буквы вниз тянулась
ровная линия, словно кто-то вырвал у Кости клочок бумаги и унес.
Я скомкала бумажонку и швырнула на заднее сиденье. Ай да
Константин! И ведь мне сначала стало его жаль, я была готова нестись в
ближайший магазин и покупать продукты по приложенному списку. Но конец письма
охладил мой пыл. Вот оно что! Костя во что бы то ни стало хочет убедить
окружающих в своей невиновности, и он выбрал для этой цели замечательную линию
защиты: жену не убивал, просто повздорил с ней, поездку в Ложкино специально не
планировал, отправился к нам спонтанно, о каком заготовленном яде может идти
речь? И вообще, глупо убивать жену на глазах у знакомых. Вот тут я со Звонаревым
согласна: и правда, лишь дурак способен на подобный поступок. Но есть и очень
хитрые преступники, прикидывающиеся идиотами. Значит, сейчас Костя пытается
свалить вину на нас. Дескать, кто-то из обитателей особняка в Ложкине подсунул
госпоже Звонаревой медленно действующую отраву, а тут, весьма кстати, появился
Костя и мигом был принят за убийцу.
И он еще ждет от меня продукты? В полном негодовании я
нажала на газ и, стартовав ракетой с места, понеслась домой. Путь лежал мимо
ресторана «Кофе и чай». Увидав знакомую вывеску, я притормозила. Ладно, загляну
на минуточку, хлебну латте, успокоюсь и покачу в Ложкино.
Я довольно часто заглядываю в «Кофе и чай», едальня
привлекает меня вкусной выпечкой и отличным капуччино. Цены тут умеренные,
пафоса никакого, поэтому так называемая тусовка сюда не заходит. В «Кофе и чай»
не работают официанты, умеющие с одного взгляда назвать стоимость вашей одежды
и определить, к какой коллекции относится сумочка. К тому же милая ресторация
расположена довольно далеко от метро, в тихом переулке, рядом нет остановок
общественного транспорта, поэтому основную массу клиентов приятного местечка
составляют постоянные посетители, которым, как и мне, претят шум, суматоха и
крик.
Предвкушая вкусный кофе, я вошла в холл и радостно сказала
гардеробщице:
– Привет, Леночка.
Обычно девушка, увидав меня, мгновенно выскакивает из своего
закутка, берет одежду и заговорщицки шепчет:
– Даша, здрассти! Не берите сегодня «Наполеон». Шеф с утра
так орал! Коржи перепекли. Вот чиз-кейк – суперский.
Но сегодня Леночка отреагировала более чем странно.
– Ой, – вырвалось у нее, – это вы?
– Ну да! А что удивительного? Возьми куртку.
– Э… э… ага! Сейчас! – кивнула Леночка и ужом скользнула в
служебное помещение.
Я удивилась. Что случилось со всегда милой девушкой?
Впрочем, любые произошедшие с Леночкой метаморфозы не имеют ко мне никакого
отношения. Может, у гардеробщицы живот болит, и она понеслась в туалет!
Сняв курточку, я положила ее на деревянный прилавок, шагнула
в зал, с радостью отметила, что там находится всего лишь одна женщина, хотела
сесть за любимый, расположенный у окна столик, и услышала слегка задыхающийся
голос метрдотеля Димы:
– Ах, Дарья Ивановна, простите, но мы закрыты!
– Не поняла! Как закрыты?
– Увы, спецобслуживание. Ресторан выбран для проведения дня
рождения.
– Но вон там клиентка?!
– Да, да, она последняя. Сейчас уйдет и все, начнем шарики
развешивать.
– Мне только латте. Это быстро!
Дима заломил руки.
