Рамазан Ицхаков постарался спрятаться как можно глубже. Он и
Аминат сменили имена Мальчик превратился в Романа Степнова, а девочка в его
сестру Аню.
Причем долгое время она не знала правды о своем
происхождении. Аминат не помнила ни того, как убивали ее родных, ни того, как
они с Рамазаном бежали в Москву. Слишком мала была она в то время. Лишь спустя
много лет Ицхаков-Степнов рассказал ей, как обстоит дело.
Глава 33
Шли годы, много разного, хорошего и плохого, случилось в
России. Роман, давай будем теперь называть Рамазана этим именем, вырос. Он не
оставил мысли о том, чтобы убить Адашева, просто на время забыл о ней, решив
сначала устроиться в жизни, жениться, нарожать побольше детей, выдать замуж
Аню… Но нечто или некто мешал Роману осуществить планы. Первый его брак
развалился из-за того, что жена оказалась бесплодной, второй прервался при
трагических обстоятельствах. Беременная супруга Степнова вечером, возвращаясь с
работы, наступила на плохо закрытую крышку канализационного люка, упала в
колодец и умерла на месте. В третий раз жениться Рамазан не стал. У Ани личная
жизнь тоже не складывалась, мужчины отчего-то обходили стороной девушку, и она
осталась старой девой.
После перестройки Роман занялся торговлей, быстро преуспел и
очень скоро узнал: у него есть конкурент на рынке — Зелимхан Адашев.
Роман быстро разузнал подробности жизни кровника. Тот,
очевидно, ничего не боялся, жил под своей фамилией и был крайне удачлив в
делах. А еще у Зелимхана имелись две дочери, внук, внучки, он оказался вполне
счастлив в семейной жизни. Единственная радостная весть, долетевшая до Романа,
была сообщением о смерти гадины Асият, мерзкой предательницы, дряни, заварившей
всю кашу. Роман ненавидел сестру до такой степени, что при одном воспоминании о
ней у него подскакивало давление.
Не передать словами ощущения Степнова, которые он испытал,
услыхав о светлой жизни Зелимхана и об его успехах на ниве бизнеса. Врага
следовало убить сразу, стереть с лица земли вместе с выкормышами, но Роман
вспомнил деда и решил действовать медленно, осторожно. Москва не Кавказ, это в
Стефановске можно было устроить перестрелку или на глазах горожан заколоть
кровника. Вот там за подобный поступок не осудят и даже постараются спрятать,
если в городок заявится милиция. Но в России-то свои порядки. А Роман, желая
убить Зелимхана с его детьми и внуками, сам хотел остаться в живых и на
свободе.
Больше года Роман разрабатывал план, придумывал и
отбраковывал разные сценарии, пока наконец не принял решение. Для начала он
попытался установить с Адашевым хорошие отношения. Зелимхан не заподозрил
ничего дурного, он тоже считал, что худой мир лучше доброй ссоры, и между двумя
конкурентами возникло некое подобие дружбы. Улыбаясь Зелимхану, Роман думал:
«Ничего, сначала разорю, а потом убью его». Но торопиться было никак нельзя,
следовало действовать очень осторожно, продвигаясь вперед черепашьими
шажочками.
Ну а потом события стали развиваться не по сценарию
Степнова. И Зелимхан, и Роман постоянно расширяли бизнес, оба они почти
одновременно узнали о том, что мэр принял решение возвести новый квартал.
А где люди, там и продукты. Бизнесмены кинулись за
разрешениями на строительство супермаркетов. Самым сладким кусочком был
огромный пустырь, расположенный в очень удобном месте, рядом со МКАД.
Построенный там торговый комплекс стопроцентно принесет
гигантскую прибыль. С одной стороны, магазин мог иметь въезд с Кольцевой
дороги, а с другой — в него спокойно попадут жители нового района. Степнову
хотелось заполучить землю до дрожи. Для него тот год был нервным, бизнесмен
подумывал и о политической карьере, сделал пару пробных заявлений о своем
желании баллотироваться в Думу, одновременно с этим узнал, что пустырь может
достаться Адашеву, и начал раздавать взятки чиновникам.
Вечером четырнадцатого февраля, дата впечаталась Роману в
память на всю оставшуюся жизнь, ему позвонил Зелимхан и бодро сказал:
— Не хочешь вина выпить? Я нашел чудное местечко. Народу
немного, кухня волшебная — правда, кавказская. Ты к ней как относишься?
— Очень даже хорошо, — ответил Роман, — сациви-щмациви.
Зелимхан рассмеялся.
— Тогда приезжай.
Роман прибыл по указанному адресу, отведал восхитительного
шашлыка, выпил отличного вина и слегка расслабился. Зелимхан тоже откинулся на
спинку стула и воскликнул:
— Сколько человек съесть способен!
— Горы, — усмехнулся Роман, — кстати, на этом наш с тобой
бизнес держится. Прикинь, где мы окажемся, если народ поголовно от продуктов
откажется.
— Лучше не думать о таком, — улыбнулся Зелимхан, — и вообще
твое предположение звучит дико. Человек ел, ест и будет есть. Впрочем, говорят,
кое-кто способен и без пищи прожить, монахи, например, с Тибета.
— Они еще и летать умеют, — подхватил Роман.
Разговор двух бизнесменов, отдыхавших после тяжелой рабочей
недели, повернул к теме паранормальных способностей человека. Так, ни к чему не
обязывающий треп. Степнов рассказал о знакомом, которого вылечил филиппинский
хилер, Адашев поведал о некоем астрологе, способном подсказать, в какой день
лучше всего принимать стратегические решения. Потом оба замолчали.
— Да, — прервал молчание Степнов, — человек способен на
многое. Вот так живешь и не знаешь, что ты экстрасенс, потом бац — и
открывается третий глаз.
— Ага, — кивнул Адашев, — кстати, смотри, какой интересный
документ!
Роман, не ожидавший никакого подвоха, кинул взгляд на
протянутый листок и почувствовал, что сердце выпрыгнуло из груди, переместилось
в горло и колотится там со страшной силой. Перед ним была копия свидетельства о
рождении Рамазана Ицхакова. Шок оказался настолько велик, что Степнов, на секунду
потеряв голову, не сумел сдержать нахлынувших чувств и воскликнул:
— Но как ты узнал?
Зелимхан взглянул на него.
— Во-первых, ты похож на своего отца и деда, просто копия.
Даже нос морщишь, как они, ну, а во-вторых… Ладно, тебе это неинтересно. Я знаю
все. Теперь слушай: на тебе много крови…
Степнов молча ощупывал глазами лицо Зелимхана, а тот как ни
в чем не бывало спокойно вещал дальше:
— Помнишь Зиру Угароеву?
— Вашу соседку? — тихо уточнил Роман. — Да.
— Так вот, она видела, кто поджег дом Хасана, когда погибли
почти все Адашевы, — так же понизив голос, ответил Зелимхан, — мальчик Рамазан
Ицхаков.
