— Минуточку, — пробормотала я, выскакивая в холл, —
извините, бога ради, у нас гости, вот я и не сумела сразу отозваться.
— Гости, — протянула дама, — значит, мне не повезло. А
может, оно и к лучшему. Судьба, карма…
— Вы кто? — спросила я.
— Не узнаешь?
— Нет.
— Адашева тебя беспокоит.
— Сонечка! — воскликнула я. — У тебя что-то случилось?
Немудрено, что я ее не узнала, мы с Соней последний раз
болтали по телефону много лет назад.
— И да и нет, — пробормотала Соня.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Ну, в общем, так… Случилось, но не сегодня. Однако сейчас
догоняет!
— Кто?
— Девочка.
— В белом платье?
— Да.
Я потрясла головой. Похоже, у Сони проблемы с психикой. Мы
давно не общались, Адашева пережила невероятное потрясение, смерть семьи, от
такого у кого угодно крыша поедет!
— Ты же ее видела! — вдруг резко выкрикнула Соня.
— Конечно, очень хорошо.
— Следовательно, она не фантом, не привидение?
— Нет, живой подросток из плоти и крови, — попыталась я
успокоить Адашеву, — милое существо, вот только личико я не разглядела, его
очки почти полностью скрывали.
Вдруг Соня бурно разрыдалась. Услышав отчаянные
всхлипывания, я ощутила полнейшую беспомощность и принялась ее успокаивать:
— Сонюшка, успокойся. Хочешь, я приеду к тебе?
— Да, прямо сейчас! — выкрикнула Соня. — Мне страшно. Она,
наверное, где-то здесь!
— Кто? — почти бегом направляясь к машине, поинтересовалась
я.
— Девочка в веночке, — зашептала Соня, — бродит небось по
саду.
— Говори скорей адрес, — велела я, заводя «Пежо».
— Поселок «Нива», — начала было Соня, — если едешь от Москвы
по Новорижской трассе, то нужно повернуть…
— Можешь не продолжать, — перебила ее я, — знаю «Ниву». У
нас там приятели жили, пока в Израиль не перебрались. Жди, лечу со скоростью
ветра.
«Нива» — один из первых коттеджных поселков под Москвой, он
имеет статус садового товарищества, и дома здесь возведены впритык друг к
другу. На мой взгляд, очень неудобно, когда соседи спокойно заглядывают к вам в
окна, а вся улица в курсе того, что сегодня у господина N на столе и какое
белье носит его супруга. Но не всех такое положение вещей раздражает. Еще мне не
нравится, что в «Ниве» на участках разные заборы. Поломанный штакетник
соседствует с роскошными чугунными решетками, украшенными литьем. И дорога тут
узкая, два автомобиля разъезжаются с трудом. Но больше всего поражает полное
отсутствие стыдливости у обитателей поселка. Как правило, включив электрическое
освещение, они не задергивают шторы, и вы, проезжая мимо очередного
садово-огородного «замка», можете наблюдать, как хозяйка в полуголом виде
шествует в баню, которая тут у многих располагается в подвале. В общем, лично
мне никогда не захотелось бы жить в «Ниве» постоянно.
Дом Сони выстроен в самом удачном месте, он последний на
улице. Похоже, что его хозяева сумели приобрести несколько участков, вокруг
большого здания, обложенного синим кирпичом: простирались лужайки, засаженные
кустарником и цветами, а сразу за забором начинался лес. На огромных окнах дома
колыхались тяжелые драпировки.
Соня сама открыла дверь, провела меня сквозь просторный,
выложенный плиткой холл и спросила:
— Может, на кухне посидим? Не люблю гостиную, большая
слишком получилась, неуютная!
— Мне все равно, где беседовать, — нарочито весело
воскликнула я, — если сваришь кофе по-восточному, могу и на лестнице
устроиться. Помнится, в прежние годы ты его просто гениально готовила.
Соня улыбнулась, вынула допотопную кофемолку и назидательно
произнесла:
— Кофе хорош, если зерна молоть вручную.
Мы стали самозабвенно обсуждать рецепты приготовления
бодрящего напитка, и в какой-то момент я поняла, что обе стараемся отодвинуть
начало серьезного разговора. Но вот чашечки опустели, в кухне повисло молчание.
Я откашлялась и решительно спросила:
— Что случилось? Говори скорей!
Соня скомкала бумажную салфетку, схватила другую, превратила
и ее в лохмотья и в конце концов решилась.
— Не буду просить тебя соблюдать тайну, насколько я помню,
Даша Васильева никогда не сплетничала.
— Это не совсем верно, — возразила я, — я, как все, люблю
перемыть кости знакомым. Но если человек меня предупреждает, то держу язык за
зубами, никогда не выдаю чужих тайн.
Соня снова схватилась за салфетку.
— Тайна.., да.., давно это было…
— Объясни, в чем дело, — попросила я.
Сонечка набрала полные легкие воздуха и бросилась в
повествование, как пловец с обрыва в море.
Я сидела тихо, стараясь не прерывать своими комментариями ее
рассказ.
— Господи, вот кошмар!
Соня давно имеет машину, водитель она дисциплинированный,
никогда не мчится и пьяной за руль не садится. Но в тот ужасный, запомнившийся
на всю жизнь вечер Соня побывала в гостях у приятелей, которые уговорили ее
выпить кофе с ликером. Думая, что от двух капель сладкого, некрепкого спиртного
ей плохо не станет, Соня сделала большой глоток и чуть не подавилась. Друзья ее
обманули: в фарфоровой чашке плескался один алкоголь, чуть-чуть разбавленный
арабикой. Сердясь на приятелей, она не стала допивать «коктейль» и вскоре
уехала.
На землю опустились сумерки, шоссе вилось между деревьями,
вокруг ничего не было видно: ни машин, ни прохожих. Да и откуда бы взяться
последним на дороге, которая вела только к поселку? Местные жители никогда не
бродили по магистрали пешком, для тех, кто не имел автомобиля, пустили
маршрутное такси, курсировавшее несколько раз в день четко по графику.
Поэтому Соня, съехав с основной трассы на дорогу местного
значения, перевела дух. Ее, хлебнувшую ликера, сотрудники ДПС не задержали. До
дома пара минут езды, никаких неприятностей впереди не предвиделось. На ужин
можно пожарить курочку…
