— Не хочешь говорить правду, не надо, сейчас меня другая
проблема беспокоит. Женщину на фото зовут Дашей Васильевой, мы с ней вроде как
дружили, нравилась она мне, иногда я забегала к ней, но домой ее к себе не
приглашала. Знаешь, ведь папа всегда против посторонних был. А тут я стала шкаф
в порядок приводить, наткнулась на альбом, перелистала и вспомнила про Дашу.
Дай, думаю, справки о ней наведу.
— И что?
— Она не замужем, детей имеет, внуков. Сейчас очень богата.
Ну чем не опекун для Кати? Своих денег не сосчитать, на сиротские не позарится,
— задумчиво протянула Соня.
— Разное случается, — предостерегла ее Варвара, — у иного
мешки с золотом, а за крошкой потянется.
— Не похожа она на такую, во всяком случае, раньше
единственным нормальным человеком в гадючьем институте была.
— Ну-ка расскажи о ней поподробней, — велела Варвара.
Я молча слушала женщину. Вот почему больная, увидев меня,
спросила про имя и фамилию, вот по какой причине подсунула мне упаковку с
витаминами и попросила перевести аннотацию. Варвара устроила мне проверку.
— Береги Катю как зеницу ока, — сказала домработница, —
гляди за ней, одну никуда не отпускай.
Когда Соня погибла, я сразу смекнула — убили ее. Не могла
она с собой покончить, причины не было. И оставить дочь она тоже не могла.
Теперь Катюша следующая.
— Но из-за чего их убивать?
— А папка с документами? — напомнила мне Варвара. —
Наверное, Зелимхан что-то страшное хранил!
Вот враг его и решил себя обезопасить. Небось попытался у
Сони документы выкупить, а та удивилась, она про бумаги слыхом не слыхивала.
Убийца ей не поверил, решил, что Адашева цену сейчас до небес взвинтит, и убил
ее, да так хитро все обставил! И не подкопаться! Милицию вокруг пальца обвел,
но не меня.
Я Сонечку из роддома принесла, знала ее великолепно.
Следующая на очереди Катя, ее тоже устранить захотят, для
порядка. Оно ясно, что никто ребенку правду о таких делах сообщать не станет,
но вдруг девочка о чем-то слышала.
Я в изумлении смотрела на Варвару. Из ее рассказа мне стало
понятно, что она попала в услужение к Зелимхану подростком, школу не закончила,
и неясно, училась ли она там вообще. Всю жизнь Варя провела с тряпкой и веником
в руках, возле корыта с грязным бельем. Но рассуждает она совсем не как
дурочка, мне в голову пришли те же мысли. Более того, я очень хорошо понимаю,
что для безопасности Кати следует отыскать…
— Я очень хорошо понимаю, что для безопасности Кати следует
отыскать папку и отдать ее тому, на кого собран материал, — ровным голосом
проговорила Варвара, — пусть успокоится и пообещает не трогать девочку. Одно
плохо: не знаю я, где она спрятана! Ну что за Полкан такой?
Глава 23
Я приехала домой расстроенная, вошла в столовую и попыталась
изобразить на лице необычайную радость. Понятно, спокойного вечера не
получится, за длинным столом собрались почти все домашние — большая редкость в
будний день. Но что еще более странно, они сосредоточенно молчат. В центре
столешницы стоит овальное блюдо с остатками запеканки. Остальные куски у
домочадцев на тарелках. Судя по всему, ужин удался.
— Муся, — встрепенулась Маня, — садись скорей!
Ты только попробуй!
Я подцепила вилкой кусочек запеканки, сунула его в рот и
застонала от восторга.
— Из чего это сделано?
— Вкусно? — робко спросила Марина, сидевшая напротив меня.
— Невероятно. Вроде суфле.., нет, крем, нет… Что это?
— Угадай, — пробурчала с набитым ртом Зайка, — лично я не
сумела.
— Я предположил, что это сыр, — усмехнулся Кеша, — но не
попал.
— Творог, — воскликнула я, жадно поглядывая на тарелку Мани,
где лежал еще один, пока не тронутый ломтик неземного лакомства.
— Нет, — тихо ответила Марина.
— Манка?
— Снова пальцем в небо, — захихикала Машка.
— Ну, сдаюсь.
— Рис, — сообщила Зайка.
— Не может быть!
— Правда, — кивнула Марина. — Я еще умею из него пирожные
печь.
— Это ты сделала?
Девушка кивнула.
— Понимаете, я увлекаюсь кулинарией, собираю рецепты, у меня
их несколько тысяч. Вот недавно научилась делать торт из абрикосов, там верх из
желе.
Может, хотите попробовать?
— Да! — заорали все.
— Нехорошо получается, — я решила образумить домочадцев, —
пригласили Марину в гости и теперь делаем из нее повара.
— Так когда еще мы подобную вкуснятину поедим, — проявила
детский эгоизм Маня, — кстати, Марина, думается, тебе у нас надо подольше
пожить, дом большой, и мы гостей любим.
Марина рассмеялась:
— Вот здорово! Я как раз работу ищу! Возьмите меня к себе
поваром.
— Кухарка у нас есть, — быстро сказала я, — хоть она и не
умеет так вкусно готовить, расставаться с ней мы не намерены. Кстати, может,
тебе пойти учиться на повара?
— Скорей уж ей надо идти в кулинарный техникум профессором,
— усмехнулся Кеша.
Неожиданно сбоку донесся писк. Я повернула голову и увидела
клетку с мышами. Самая толстая особь, нареченная по непонятной для меня причине
Германом, нервничала, глядя на стол сквозь прутья. Около вожака сидела вся
семейка: меланхоличная Анна Ивановна, вертлявая Люся, элегичная Агата и бодрый
Филарет.
— Вроде они чем-то недовольны, — пробормотала я.
Маня кивнула.
— Точно, еду ждут. Такие умные, сразу поняли, где миска стоит.
В тот же миг я углядела на краю обеденного стола круглую
плошечку с серо-желтыми зернышками и мелко нарубленными кусочками сыра.
— Вы у них стоицизм воспитываете? — удивилась, я. — Положили
корм и не даете?
— В жизни мышей должны быть страдания, — бодро отозвался
Кеша, — личность, постоянно живущая в покое, быстро умирает. А вот если без
конца дергать ее, тогда она протянет три срока.
