Хотя, действительно, спонсор-то должен быть! Небось
собачники не особо богаты!
Сонечка ткнула пальцем в огромный воздушный шар, реющий над
полем:
— Вон, читай.
Я вгляделась в ярко-красные буквы.
— «Сеть супермаркетов „Рай гурмана“, хорошо, когда есть где
купить поесть». Так это вы организуете!
Адашева кивнула:
— В основном Роза, ради Микки старается. Сейчас ему первое
место присудят, дадут диплом, кубок. Ей-богу, смешно, впрочем, у Розки ни мужа,
ни детей нет, Микки всех ей заменил.
— А ты замужем? — проявила я неделикатное любопытство.
Соня прикусила нижнюю губу, потом ответила:
— Мы ведь давно не общались. Откуда тебе знать о нашей
трагедии? Несколько лет тому назад моя семья поехала отдыхать на Багамы. Я
должна была отправиться вместе с ними, но накануне полета поддалась на уговоры
дочки, отправилась вместе с ней кататься на роликовых коньках, упала и сломала
ногу.
Естественно, ни на какие Багамы Соня не попала.
Муж хотел остаться около нее, но Соня, на беду, уговорила
его не менять планы.
— Все равно я в больнице лежу, — сказала она, — с какой
стати тебе и ребенку у моей койки маяться? Заплатим медсестрам, они меня
облизывать будут!
Больше всего потом, когда авиалайнер с предвкушающими
райский отдых туристами рухнул на землю, Соню терзала мысль о том, что она сама
отправила родных на смерть.
— Ужаснее всего то, — ровным голосом объясняла сейчас Соня,
— что приходится жить дальше. Не скрою, мне в голову приходили мысли о
самоубийстве, на земле меня удержала только Катюша, дочь погибшей сестры.
Девочка очень на мою Аню похожа, я воспитываю ее и живу только ради ребенка.
Знаешь, зря говорят, что со временем боль притупляется. Поверь, это не так.
Пережить смерть родных невозможно. Я стала религиозной и надеюсь лишь на
милость всевышнего.
Может, он разрешит нам встретиться в загробном мире.
Большие, чуть выпуклые карие глаза Сони наполнились слезами.
Я растерялась. Ну что сказать в подобной ситуации? Очень сожалею? Прими мои
искренние соболезнования? Ей-богу, глупо. Признаюсь, если приходится звонить
кому-то из приятелей, у кого недавно скончался близкий человек, я испытываю
определенное неудобство, любые слова кажутся нарочитыми, пустыми, поэтому я
сразу спрашиваю:
— Нужна ли помощь? Я готова привезти деньги и мыть посуду
после поминок.
Но у Сони-то нет никаких материальных и бытовых проблем, да
и несчастье случилось не вчера.
Глубоко вздохнув, я решила переменить тему разговора.
— Значит, вы с Розой главные спонсоры шоу?
— Да, — кивнула Соня.
— Небось ваши просьбы члены жюри примут во внимание?
— Конечно, — улыбнулась Соня.
— Слушай, — зашептала я, — помоги мне! У нас имеется мопс
Хуч! Мои невестка и дочь мечтают, чтобы он получил хоть какую-нибудь, самую
завалященькую медальку, но, увы, Хучик, так сказать, некондиционный товар. Не
можешь ли ты попросить судей дать Хучу приз, ну, к примеру.., э.., зрительских
симпатий. Понимаю, что подобная номинация не предусмотрена, но я сейчас сгоняю
в магазин и сама куплю кубок. Наверное, написать диплом не трудно? Я готова
также выступить спонсором ну там.., для состава жюри.., понимаешь, да? Мои
девочки были бы счастливы, а то мы который год уезжаем с выставок со слезами!
Соня засмеялась:
— С удовольствием сделаю для тебя такой пустяк.
Никаких кубков приобретать не надо. Вот что, зарегистрируй
собаку и отдай мне талон. Где мопс?
— Его сейчас привезут.
— Отлично, — кивнула Соня, — я буду сидеть на Центральной
аллее, мое место номер два. Кстати, вот визитки со всеми телефонами. Давай
встретимся на досуге, мне нужно с тобой поговорить. Похоже, нас сегодня сама
судьба свела. Я собиралась тебя найти! Тут такое дело… Но сейчас говорить не
могу…
— Здорово! — воскликнула я, протягивая бывшей коллеге
бумажку. — А здесь мои координаты.
* * *
На церемонии вручения наград собралось несметное количество
собачников.
— За фигом мы сюда приперли? — с тоской воскликнула Машка. —
Ясное дело, нас опять прокатят!
— Надежда умирает последней, — нервно перебила ее Зайка, —
оно понятно, что в жюри давным-давно существует такса на места, но, может, у
этих уродов проснется совесть, и Хучик получит дипломчик за ум и красоту?
— Чего же мы не дали взятки? — разинула рот Ирка. — Деньги
ведь есть! Коли жалко, мне б сказали!
Аркадий засмеялся. Зайка сделала вид, будто не услышала
наивного замечания домработницы, а Дегтярев моментально влез с нравоучениями:
— Ирина! Взятка унижает и берущего, и дающего.
И потом, в таком случае никакого удовлетворения от
полученной награды нет. Ну сама посуди…
— Лучшим мопсом этого показа признан… — понеслось из
динамиков.
— Ну вот, — прошептала Зайка, — снова Хучику ничего…
— ..Хуч, владелец Мария Константиновна Воронцова.
— И-и-и, — завизжала Ирка, — Манюня, беги скорей!
— Это нас? — растерянно спросила Машка, оглядываясь по
сторонам. — Какая-то Мария Константиновна Воронцова.
— Смею напомнить, — скривился Кеша, — что отчество и фамилия
достались нам с тобой вследствие некоторых махинаций матери от дядечки
Константина Воронцова, не к ночи помянут будет. Ты так одурела, что забыла, как
тебя зовут?
Машка ринулась сквозь толпу, выставив вперед апатично
похрапывающего Хуча. Зая кинулась за ними.
— А ну подвиньтесь, — разнеслось над толпой ее хорошо
поставленное «телевизионное» сопрано, — не видите разве? Чемпиона несут!
Лучшего из лучших!
Мопс Хуч! Семья Васильевых — Воронцовых!
— Ну и ну! — только и смог сказать Кеша.
Дегтярев обиженно засопел.
— Ольга очень неделикатна! Семья Васильевых-Воронцовых! А я
что, чужой?
Сильные пальцы Кеши схватили меня за плечо.
— Мать! Признавайся! Твоя работа?
Я заморгала.
