— У Иры спроси.
— Она велела у тебя поискать.
— Зачем мне твой чемодан?
Александр Михайлович выскочил в коридор.
— Безобразие, — донеслось оттуда, — в командировку собраться
нельзя! Отдайте кофр!
— Вот он, — отозвалась Машка, — стоит прямо посреди
прихожей.
— Его тут не было!
— С утра стоит!
— Нет!!! Я не идиот! Сто раз ходил мимо! Ничего не видел!
Повисло молчание. Затем начался новый раунд разборок.
— Где кроссовки?! Маша, ты их не брала?
— Послушай, — терпеливо ответила Маня, — у меня сорок второй
размер ноги, а у тебя тридцать девятый.
Я хихикнула. Все правильно. При довольно объемистом теле
полковник чем-то напоминает Золушку, у него очень маленькая для мужчины ступня.
— Кроссовки, — метался полковник, — это ужасно!
Я опоздаю на самолет! Кто их спрятал? Ну народ.
— Вон они стоят, — спокойно сообщила Ирка, — в галошнице, на
второй полке.
— Отвратительно, — рычал Дегтярев, — в доме нет никакого
порядка! Паспорт! О-о-о! Все ищите паспорт!
Живо! Бегом! Без документа мне никак нельзя!
— Он у тебя в барсетке, — успокоила его Маня, — вон, между
кошельком и «склерозником».
— Ага, ладно, — сбавил тон Александр Михайлович, но уже
через секунду вновь заорал:
— Такси пришло?
— Вы его вызывали? — спросила Ирка.
— Да!
— Чего не на своей машине?
— Куда ж я ее потом дену? На площади брошу?
— Охота деньги тратить, — укорила его Ирка, — Аркадий
Константинович мог вас подбросить!
— Он в тюрьме!
— Олю бы попросили!
— Она в психушке!
Я усмехнулась. Услышь этот диалог нормальный человек, мигом
убежал бы прочь, подумав: ну и семейка! Один в тюрьме, вторая в сумасшедшем
доме. И ведь верно. Кеша юрист, поэтому часто посещает следственные изоляторы,
а Ольга решила уйти из спортивной программы. Она теперь делает передачу о
медицине, и сегодня у группы первые съемки в психиатрической лечебнице.
— Дарья Ивановна дома, — не успокаивалась домработница, —
попросите ее, отвезет!
— Ну уж нет! — отрезал Дегтярев. — Мне моя жизнь дорога!
Дарья право с лево путает. И еще она еле тащится, меня от ее езды тошнит.
Кстати, Ира, скажи Даше, чтобы перестала обливаться духами. Купила себе новые,
вонючие, сил нет их нюхать!
Я возмутилась. Полковник ничего не понимает в элитной
парфюмерии, а туда же! Да у меня духи одной из лучших фирм!
За воротами раздалась серия коротких гудков. Я выглянула в
окно и увидела дивную картину.
Маленький, толстый, лысый, красный от раздражения и натуги
Дегтярев тащит по мощеной дорожке чемодан на колесах. Идет полковник, слегка
покачиваясь, он нетвердо держится на ногах, что, в общем-то, не странно, если
учесть одну деталь. Александр Михайлович напялил мои кроссовки. Они такого же
цвета, как и его, черные с белыми шнурками, на спортивной обуви ведь не
написаны буквы "М" и "Ж", она, так сказать, «унисекс». Да и
мне наплевать, что приятель перепутал кроссовки. Сейчас в моде кроссовки на
каблуке, кеды на танкетке или шпильке — это последний всхлип фэшн-бизнеса. Я не
утерпела и приобрела себе гибрид тапочек для бега с вечерними туфлями. И сейчас
Дегтярев еле-еле ковыляет вперед. Каблук, правда, невелик, сантиметров пять, не
больше, но у полковника-то нет опыта хождения на «гвоздиках»!
— Эй, — крикнула я, — погоди!
— Некогда! — не оборачиваясь, рявкнул Дегтярев.
— Стой!
— Я опаздываю.
— Посмотри на…
— Уехать не дадут! — завопил полковник и исчез за калиткой.
— Понасыпали камней, — донеслось из-за забора, — иду,
спотыкаюсь! Некому дорогу подмести! Одни лентяи кругом!
Я схватила мобильный.
— Дегтярев слушает, — петардой взорвался в голове голос.
— Ты…
— Сейчас я не могу говорить!
— Эй, посмотри на свои… Ту-ту-ту-ту…
Я покачала головой. Ну как общаться с этим типом? Влез в мою
обувь на каблучках и отправился в командировку. Полковнику предстоит лететь на
самолете в город Арск, дорога в это неведомое мне место занимает около четырех
часов, причем самолет навострит свои крылья не на Запад, а совсем даже в другом
направлении. Вроде этот Арск находится за Уралом. Говорят, жители его суровы и
малоразговорчивы, холодный климат не располагает к демонстрации эмоций.
Представляю, как они отреагируют, увидав московское
начальство в обуви на шпильках! В столице-то на полковника никто не станет
указывать пальцем, москвичей не смутит ни ярко-красный ирокез на голове, ни
серьга в носу, ни татуировка на щеке, но, думается, в провинции к подобной
экстремалке непривычны. И как мне поступить? Мчаться за противным Дегтяревым в
Домодедово?
Я опять схватилась за трубку.
— Дегтярев у телефона.
— Послушай…
— Я занят!
— Александр Михайлович…
— О господи! — в сердцах воскликнул полковник. — Чертовы
бабы! Сто раз сказал ей: не могу сейчас болтать о глупостях! Отчет читаю!
Важные бумаги просматриваю! Ну что у тебя за проблема? Детективы закончились?
Или, на мое счастье, склянка с вонючими духами разбилась?
На этот раз трубку швырнула я. Ничего не стану рассказывать
противному толстяку, пусть будет посмешищем! Почему он считает, что у меня тоже
не может быть важных дел?
Выкурив сигаретку и слегка успокоившись, я снова набрала
номер, на этот раз Юрия Собакина.
— Алло, — прозвучал в трубке приятный мужской баритон.
— Можно Юрия? — обрадовалась я.
— Не туда попали.
— Извините, — вздохнула я и повторила попытку.
— Алло, — ответил тот же голос.
— Ой, простите!
