Может, снять бейсболку, козырек которой прикрывает пол-лица,
а заодно и большие темные очки? Пока я раздумывала, с тротуара сошла потная
толстуха со связкой фирменных пакетов в руках. Мигом около бегемотихи
притормозила иномарка, и еще одна встала сзади. Второй шофер надеялся, что
первому не повезет и выгодная клиентка достанется ему. Нет, все-таки у
московских таксистов есть некие восточные черты, ну почему они полагают, что
если личность весит более ста килограммов, то она богата и сановита. Ведь
бывают и стройные обеспеченные люди. И потом, водители явно клюнули на охапку
кульков, украшенных всемирно известными логотипами, а я бы как раз не стала
связываться с такой клиенткой, вдруг она истратила все денежки до копеечки?
Сопя от напряжения, «бомбовоз» запихнул покупки на заднее
сиденье, а потом, кряхтя, устроился спереди. Иномарка резко стартовала, вторая
тоже взревела мотором, я бросилась вперед.
— Подвезите меня, деньги есть!
Шофер, парень одних лет с Аркашкой, лениво сказал:
— Покажи.
Увидев купюры, он повеселел:
— Садись, куда катить?
Узнав, что путь лежит в Подмосковье, водитель решительно
заявил:
— Плати в оба конца, полторы тысячи.
— Ну ты и нахал! — воскликнула я. — Думаешь, не знаю,
сколько дорога стоит?
— Деточка, — процедил юноша, — не спорь с дядей или
уматывай.
Я сняла сначала бейсболку, потом очки.
— Bay! — воскликнул дурачок. — Да вы старая!
— Надеюсь, осознав сей печальный для меня факт, вы назовете
приемлемую цену, — ухмыльнулась я.
— Договоримся, — вздохнул парень.
— Только сначала в зоомагазин на Ленинградском проспекте, —
велела я.
* * *
Я очень люблю этот магазин. Там всегда есть все.
Домик для грызунов мне подобрали мгновенно, а еще к нему в
придачу поилку, кормушку, замок-мостик и кучу всяких прибамбасов, которые, по
мнению изготовителей, должны сделать жизнь грызунов счастливой.
Обзаведясь «хатой», я переместилась в отдел кормов и изучила
предлагаемый ассортимент.
— Хотите еду или лакомство? — спросила продавщица.
— Давайте все, — попросила я и в результате получила три
пакета, набитых коробочками, тубами и кульками. Среди привычных лакомств были
креветочные чипсы.
— Вы уверены, что мыши употребляют морепродукты? — осторожно
осведомилась я.
По логике вещей, грызуны должны с недоверием смотреть на
обитателей водной стихии. Мыши плавать не умеют, где бы им познакомиться с
креветками?
— Они их обожают! — всплеснула руками девушка. — Весь мир
давно кормит своих любимцев каракатицами, осьминогами и кальмарами,
сформировалось новое поколение, не мыслящее себя без морепродуктов!
— Ну мои-то выходцы из простого народа, — вздохнула я. —
Благородных кровей лабораторных животных не имеют. Им бы чего попроще!
— Корзиночки из печенья с орехами, миндальные палочки,
прянички с изюмом, кексы с отрубями, конфеты с лецитином — непритязательная, но
очень вкусная и полезная еда, — сообщила продавщица, — витаминки не забудьте.
Можно по отдельности: для зубов, шерсти, глаз, ушей, но лучше взять
мультитаблетки, отличный состав, сбалансированное сочетание микроэлементов.
Да уж, хорошо быть мышью в богатом доме!
Еле дотащив покупки до машины, я плюхнулась на сиденье и
вытерла пот со лба.
— Теперь куда? — спросил водитель.
Я откинулась на спинку.
— Вперед по шоссе, покажу дорогу.
…"Пежо" поджидал свою хозяйку в целости и
сохранности. Парень, карауливший машину, робко сказал:
— Я ее помыл, вы, конечно, не просили, но мне чего-то жалко
стало, стоит грязная.
Я вынула деньги, расплатилась со сторожем и спросила:
— Любишь машины?
— Ага, — ответил парень.
— Иди на водителя учиться.
— Кто ж меня возьмет? — вздохнул юноша. — Вступительные
экзамены сдавать надо! Аттестат потребуют, а его нет.
— Кто тебе такие глупости сказал — про экзамены? — удивилась
я. — Просто приходишь в автошколу…
— Там деньги платить надо, а где их взять?
— Родители дать не могут?
Юноша хрипло рассмеялся.
— Отца я не знаю, мать лишили родительских прав.
— Один живешь?
— Да, в магазине.
— Где? — удивилась я.
Парень ткнул пальцем в сторону палаток, маячивших на
площади.
— Во, хозяин туда пускает ночевать, днем на улице кантуюсь,
продавцам помогаю, ящики таскаю, мостовую мету. Меня за это кормят.
Он замолчал, затем неожиданно добавил:
— Вчера кокосовый орех попробовал, не понравилось, может,
обезьянам и по вкусу, но я лучше картошечки с маслом пожую.
Мне стало жаль беднягу.
— А зимой как?
— Да так же, холодно только.
— Не может быть, чтобы у человека не было жилья, — сказала
я.
Юноша окинул меня оценивающим взглядом.
— Вы богатая, — резюмировал он, — жизни не знаете, таких,
как я, полно. Девкам еще везет, могут мужа найти или любовника, а парням куда
податься, если до пятнадцати лет дорос никому не нужный. У матери квартира
есть, большая, в Москве, но она меня знать не желает, приехал зимой, попросился
Христа ради декабрь пересидеть, очень уж люто на улице было. Не пустила!
— Родного сына?
— Не узнала меня, пьяная была, но я не обижаюсь, вот на
тетку зло затаил. Она тут, в Грызове живет, в большой избе. Я к ней подался,
давай клянчить:
"Тетя Таня, в дом уж не прошусь, в сарае оставь, все теплее,
чем на вокзале. Палатки-то на зиму снимают.
Где мне погреться?"
Нет, не пустила, взашей вытолкала, наорала:
"Много вас всяких ходит, каждый племянником назваться
норовит, не прокормить всех оборвышей.
