Сеня вздохнул и начал снимать брюки. Он расстегнул ремень,
«молнию», дернул вниз штанины. Окружающие легли от хохота. Я постаралась
сохранить спокойствие. На Семене были семейные трусы ярко-красного цвета,
украшенные изображениями мышей в самых раскованных позах.
— Да ладно вам, — насупился Сеня и вошел в воду. — Девчонка
моя купила, прикольно ей показалось!
— Рисуночки-то в тему, — простонал Павел.
— Ты лучше на пост ступай, — обозлилась Ирка, — не мешай,
гогочешь только, людей от дела отвлекаешь.
Спустя несколько минут «плед» с мышами оказался на земле.
Грызуны перестали орать, они притихли, похоже, стали привыкать к нам. Мы же
снова начали дискутировать, как отодрать несчастных от липучки.
— Да просто дернуть, — предложил Иван.
— Укусят, — поморщился Сеня.
— За спину схватить, вот так.
— Ой, погоди! — заорала Ирка и убежала.
— Классная, однако, вещь, — с задумчивым видом пробасил
Павлик, — надо у Иры разузнать, где она липучку взяла?
— Зачем тебе? — удивился Сеня.
— У входной двери расстелю, с внешней стороны, — размечтался
Павел, — перед приходом дорогой тещи. Явится Анна Ивановна в очередной раз,
встанет на коврик, я дверку открою и скажу: «Здрассти, мама, входите». Она
брык, брык, а ножки-то не идут. Шикарно получится. Я вроде и не виноват, от
души тещеньку звал, сама войти не сумела!
— Любишь ты женушкину маму, — хмыкнул Сеня.
— Не передать словами, — улыбнулся Павел, — хоть на что
поменяю, только никто ее не возьмет, чучундру!
— Во, — произнесла запыхавшаяся Ирка, — в кастрюлю мышей
сложим!
— Варить потом станешь? — заинтересовался Павлик.
Ирка бросила на шутника сердитый взгляд и повернулась ко
мне:
— Дарь Иванна, в город поедете?
— Ну, в общем, да, — осторожно ответила я.
— Клеточку мышкам купите, мы их сначала чуток успокоим,
подкормим, а потом выпустим, — сказала домработница, — ну нельзя же прямо так,
сразу, в нору отправить! Они стресс пережили, пусть отдохнут! А пока в
кастрюльке посидят.
— Слышь, Ирк, — захихикал Павел, — я тоже вчера понервничал!
Теща, блин, довела. Возьми меня на дополнительное питание. Я лучше мышей,
пищать не буду!
— Надо их отодрать, — протянул Семен, осматривая совершенно
успокоившихся грызунов. — Вон того, Германа, я себе заберу.
— Кого? — не поняла я.
Охранник ткнул пальцем в самую большую толстую мышь,
восседавшую в центре «пледа».
— Во! Он у них точно президент. Такой жирный, гладкий. У
меня племянница есть, Леночка. Возьму этого Германа…
— Кого? — опять спросила я.
— Ну звать его так, Герман, — ответил Сеня.
— Откуда ты знаешь? — разинул рот Иван.
Семен улыбнулся:
— Сам обозвал. Герман и Герман, имя по вкусу пришлось!
Посажу его в баночку и Ленке подарю.
Пусть ухаживает за парнем!
— Может, он девочка, — решил поспорить Иван.
— Нет, — твердо заявил Семен, — парень, Герман.
— Еще чего! — завопила Ирка, натягивая на руки принесенные
вместе с кастрюлей толстые кухонные варежки. — Какой хитрый! На наше имущество
губы раскатал! Германа ему отдай! Может, еще Аркадия Константиновича с собой
заберешь?
— Не, — серьезно ответил Семен, — он небось состояние на
бензин тратит, туда-сюда на джипе мотается. А вот Герман…
— Никто тебе никого из семьи не отдаст, — рявкнула Ирка, —
даже не мечтай!
Потом домработница осторожно схватила Германа за толстую
спинку и рванула вверх. Самое интересное, что мышь, словно поняв, что ей не
хотят навредить, вела себя совершенно спокойно. Спустя мгновение Герман был
помещен в кастрюлю.
— Теперь Люсю, — сказал Иван, — вон ту мышку, мелкую, с
ободранным хвостом.
— Люсю? — переспросила я.
— Ага, — мечтательно заявил Иван. — Была у меня когда-то..,
в общем, очень она на Люсю похожа.
— Тогда уж вон ту Анной Ивановной обзовите, — предложил
Павлик, — больно морда у ней противная.
— Неладно получается, — встрял Семен, — мужик у вас один на
всех. Ирка, хватай того с краю, Филарета.
— Ну и имечко, — заржал Иван, — ваще! Тебя, Сенька, тащит в
разные стороны — то Герман, то Филарет.
— Читаю много, — вздохнул Сеня, — вот и всплывает в голове
всякое.
— Дарь Ванна, — повернулась ко мне Ирка, — во, последняя
осталась, вы ее сами назовите.
— Агата, — неожиданно для себя ляпнула я.
— Вот и ладненько, — согласилась Ирка, — теперь в Москву
поезжайте в зоомагазин.
Мы отошли в сторону и услышали командный голос:
— Что тут происходит? Отчего смена не на посту?
Я обернулась. От черной, безукоризненно вымытой машины шагал
Олег Степанович Волков, начальник охраны. Семен, Павел и остальные секьюрити
шмыгнули в разные стороны.
— Кто разрешил находиться на КПП посторонним? — гремел
дядька.
— Мы жильцы, — пискнула Ирка.
— Так у себя жить положено, на огороженных, лично вам
принадлежащих сотках, — рявкнул майор, — здесь подведомственная мне территория,
военная часть, а не хаханьки! Пост для въезда и выезда согласно выписанному
пропуску на лицо хозяина!
Я вздохнула. Ну отчего многие военные говорят совершенно
кондовым канцелярским языком! Даже Дегтярева иногда переклинивает, и он выдает
пассажи типа: «Преждевременная смерть трупа» или «При осмотре места
происшествия совершенного преступления неустановленным лицом посредством
колюще-режущего предмета в область нахождения задней шеи было обнаружено орудие
данного действия, представляющее из себя ряд железных крючков, приваренных к
длинной перекладине с деревянной ручкой, предположительно грабли»
[2].
— Немедленно освободите площадку, подведомственную
распоряжению охраны! — гаркнул Волков.
