– Совершенно безвинно, вследствие клеветы!
– Самуил тоже, – рявкнула Оля, – он просто
запутался в женщинах, полюбил обеих, страдал, потом решил расстаться с ними, а
те захотели ему отомстить и наврали про кражу! Он теперь мой муж, хотите вы
этого или нет!
Закончив монолог, Ольга ушла, оставив потрясенных
родственниц.
– Вот видите, какая история, – воскликнула Леся,
глядя на меня, – совершенно отвратительная!
Я пожала плечами:
– Ничего необычного в сей ситуации не нахожу. Можно
назвать много примеров, когда люди, оказавшись по глупости в юности на зоне,
потом, повзрослев, взялись за ум и превратились в нормальных граждан. Вот,
например, очень известный продюсер N, сейчас богатый человек, его имя в мире
шоу-бизнеса имеет огромный вес. В советские годы он отсидел более десяти лет за
спекуляцию, или, как тогда говорили, фарцовку. Кстати, многие бывшие фарцовщики
теперь ворочают бизнесом, имеют миллионы, кое у кого из них отсидка за плечами.
Если потом начал жить честно, незачем стесняться ошибок молодости.
– Может, это у актеров так положено, – скривилась
Леся, – там и мужик с мужиком спокойно вместе живет, но у простых людей,
таких, как мы, уголовники никакого сочувствия не вызывают.
– Ладно, – согласилась я, – это личное дело
вашей семьи, Ольга Капова не настолько известна, чтобы подробности ее личной
жизни мусолили газеты. И потом, при чем здесь Настя?
Леся наморщила нос:
– Так она нас всех спасла!
– Вы о чем?
Леся расправила взлохмаченные волосы.
– Через месяц после той нашей ссоры Самуил ушел от
Ольги к Насте. Звягинцева отбила его у подруги. Вот какая она оказалась!
Настоящий человек.
Я возмутилась до глубины души:
– Однако оригинальное у вас понимание дружбы. Лично мне
кажется, что Анастасия совершила подлость, похитив мужа у Ольги. Знала ведь:
Капова любит супруга, и не постеснялась начать охоту в чужом лесу.
Леся кивнула:
– Согласна, на первый взгляд все так и выглядит. Но вы
не знаете основного. Это мама попросила Настю о помощи. Та сказала, что очень
любит Олю и хочет помочь подруге вылезти из нехорошей ситуации. Ну и пустила в
ход свои чары, Настя умела обходиться с парнями. Самуил ушел, больше он, слава
богу, никогда к нам не возвращался, позор был похоронен, семья сохранила доброе
имя, а все благодаря Насте.
– Ваша сестра потом вышла замуж? – тихо спросила
я.
– Нет, – покачала головой Леся, – кукует
одна, но ей никто не нужен, кроме пациентов. Наша Олечка решила заработать все
имеющиеся на этой земле денежки. А вы напишите правду про «Красотин» и про то,
что у нее муж уголовник был!
Злобность Леси ставила меня в тупик.
– Насколько я понимаю, – стараясь сохранить ровный
тон, протянула я, – вы боялись запачкать свою родословную связью с
человеком из криминального мира и вдруг просите обнародовать порочащие вас
сведения.
– Я ничего плохого не сделала!
– Употребив словечко «вас», я имела в виду семью
Каповых.
– Я давно ношу фамилию Селиванова.
– Но все же тень упадет и на вас, как на сестру, и,
повторюсь, сама Ольга потеряет заработок, а ее домашние лишатся источника
доходов.
Леся кусала губы. Было видно, что в ее душе идет тяжелая
борьба, наконец она решительно произнесла:
– Нет, напишите все-таки правду. А то люди Олькой
слишком восхищаться начали, она все получила, и деньги, и славу, щелкните ее по
носу побольней. Ей это на пользу пойдет, а то очень важная стала. Вчера я
сказала: «Нам на даче надо ремонт сделать, вагонкой комнаты обшить, газовую
колонку поменять. Не так уж много требуется – тысяч двадцать всего. В
долларах».
– Совсем малость, – усмехнулась я, – не стоит
даже и обсуждать такие копейки.
– Верно, – не заметила моей иронии Леся, –
для Оли подобная сумма ерунда, отстегнет и не заметит.
Но Ольга, вместо того чтобы по-свойски, по-родственному к
проблеме отнестись, предложить сестре средства, нагло заявила:
– На дачу я не езжу, мне отдыхать некогда, там вы с
мужьями и детьми время проводите, вот и ищите тугрики на ремонт.
– Ты забыла, наверное, про мою инвалидность, –
напомнила ей Леся.
Ольга засмеялась:
– Только мне о болезнях не рассказывай. Великолепно
можешь работать. Впрочем, коли хочется, сиди дома, есть Игорь, ему и крутиться.
– Мой муж поэт, – попыталась оправдать супруга
Леся, – он никак не может книгу издать, да и заплатят ему копейки.
– Можно наняться на службу, – не дрогнула Ольга.
– Игорь слаб здоровьем.
– Нет денег, нет ремонта.
– Вот ты какая! Небось захочешь летом шашлычок
пожарить! Не надейся тогда на даче оказаться! – воскликнула Леся.
– Мне и в голову не придет в твой сарай ехать, –
отбрила ее сестра, – если уж на природу потянет, построю себе дом. Я-то, в
отличие от вас всех, совершенно здорова и работаю, сама зарабатываю деньги на
свои прихоти, у других не клянчу.
– Вот ее истинное лицо. Пусть получит по
заслугам! – закончила рассказ Леся.
Мне стало очень грустно. Надо же, как получается в жизни.
Рожаешь ребенка, потом, боясь, что он после твоей смерти окажется
один-одинешенек на белом свете, без родной души, решаешься произвести еще
одного отпрыска в надежде, что сестры или братья станут дружить. Только в
действительности слишком часто получается не так, как мечталось. Сестры
завидуют друг другу, братья дерутся, начинаются свары из-за наследства, щитовой
домик на шести сотках или изба под Рязанью являются яблоком раздора на долгие
годы. И вообще, родственниками не рождаются, ими делаются по жизни, кое-кому
подруга, настоящая, верная, готовая пойти за тебя в огонь и в воду, становится
подлинной сестрой. А родной по крови человек трансформируется в злобного
недруга. Думаете, подруг, преданных, честных и любящих, не бывает в жизни? Это
неправда. Вот у меня она есть, совершенно точно! Третье плечо, мое второе
сердце, ее зовут… Господи, как же ее зовут? И была ли у Тани Кротовой, эгоистки
и убийцы, такая подруга?
