Уставившись в окно, Наташа стала изливать душу. Муки совести
терзали ее и перед Новым годом стали просто невыносимыми. Желая избавиться от
кошмаров, Наташа попросила своего нового хозяина, бизнесмена:
– Не могли бы вы мне помочь?
– Давай, воркуй проблему, – ухмыльнулся тот и
полез за кошельком.
– Нет, нет, – остановила его порыв Наташа, –
дело в другом. У меня подруга оказалась в спецклинике, родственников она не
имеет, адресок бы узнать…
– «Дачку» притащить хочешь? – догадался бизнесмен.
– Да, и поговорить нам надо.
– Говно вопрос, – усмехнулся работодатель, –
это как два пальца об асфальт.
Через три дня Наташа очутилась в Малине.
– Где? – перебила я домработницу. – Малино?
[5]
– Ну да, – кивнула рассказчица, – Таню туда
определили. А что?
– Да нет, ничего, – пробормотала я, вспоминая, что
Ира называла другой адрес, – просто мне смешным показалось слово –
«Малино». – На мой взгляд, ничего веселого, – с тяжким вздохом
констатировала Наташа, – страшное место. Вроде чисто кругом, ремонт
сделан, а давит, просто ложится на мозги камнем тамошняя обстановка.
– Вы поговорили с Таней?
– Нет.
– А почему?
Наташа включила чайник.
– Она ко мне не вышла, отказалась от свидания. Передачу
взяла, велела сказать спасибо и что живет нормально, записочку написала, да…
написала…
– И что в ней было? – заинтересовалась я.
Наташа молча налила нам кофе.
– Что было… Три фразы: «Спасибо за вкусное. Обо мне не
беспокойся, все хорошо, жить везде можно. Так мне и надо». Я вообще спать
перестала, ворочаюсь, ворочаюсь… Поговорить не с кем.
Она замолчала. Из гостиной доносились разухабистые звуки
музыки, топот, гиканье. Очевидно, блондиночки все же не дали своим несчастным
мужьям тихо подремать после обильных возлияний и заставили бедных толстяков
пуститься в пляс. Но в кухне, даже несмотря на то, что голос Риты проникал
сюда, было очень тихо, словно в крематории в тот момент, когда смолкает
похоронная мелодия и гроб с легким шуршанием уезжает в никуда.
– Я больше не могу так, – призналась
Наташа, – просто съела себя! Сделай одолжение, съезди к Тане, за мой счет,
конечно, оплачу тебе услуги и дорогу. Может, она с незнакомой женщиной
поговорит!
– Навряд ли.
– Ну тогда соври, что тебя Настя послала! Тогда она
точно клюнет.
– Но зачем мне ехать в Малино? Если хочешь искупить
вину, ступай в милицию и расскажи правду, хотя… Кто ж тебе поверит? Этак всякий
может бог знает что натрепать.
Наташа переменилась в лице.
– Доказательство есть! Помнишь, я говорила тебе про
пленку, ну, про запись, которую в доме Лавсанова вела камера? Настя и Свин
понятия не имели, что их действия фиксируются.
– И что, милиция не изъяла это вещественное
доказательство?
– Я их опередила, – помотала головой
Наташа, – когда Таня побежала к охранникам, я проникла в кабинет хозяина и
быстро вытащила пленку. Он же мне все показывал, я тебе говорила уже. Сергей
потом просматривал материал на мониторе, информация сохранялась на жестком
диске. Я ее переписала на кассету и с собой взяла. А на диске все стерла. Да,
по-моему, менты ничего не смотрели особо, Таня ведь призналась в убийстве.
– Ты умеешь пользоваться компьютером? – я с
уважением посмотрела на собеседницу.
Та, слегка порозовев, ответила:
– Дело нехитрое, у меня ноутбук есть, самый недорогой
купила, люблю по ночам в Интернете бродить, здесь в доме выделенная линия есть,
хозяин разрешил подключиться.
– А почему Настя и Свин не заметили камеры? –
спросила я. – Так это была крошечная аппаратура – шпионское оборудование,
очень хорошо замаскированное. Хозяин не хотел, чтобы кто-то об этом
знал, – объяснила Наташа.
– Так в чем дело! – подскочила я. – Отнеси
эту пленку в соответствующие органы, Таню освободят, а у тебя совесть
успокоится.
Наташа взяла со стола зубочистку, разломала ее на мелкие
кусочки и сказала:
– Боюсь хуже Таняхе сделать. Я ведь не знаю, как дело
обстоит. Конечно, это маловероятно, но вдруг Настя слово сдержала и квартиру ей
купила?
– Так Рыкова же в клинике, – напомнила я.
– Ну и что! Выйдет когда-нибудь и поселится. И вдруг
Звягинцева в клинику ездит, а? Мне надо точно знать, что Таняша ничего не
получила, пойдя на аферу. И еще…
– Что?
– Боюсь информацию открывать, говорила ведь уже, что
потом на работу не устроюсь. Представляешь, какой лакомый кусочек для газет?
Завоют, завизжат, начнут мое имя полоскать.
Музыка стихла.
– Похоже, твои отпелись, – мрачно сказала Наташа.
– Послушай, – быстро сказала я, – давай
сделаем так. Ты организуешь мою поездку в Малино, ну, скажешь, к кому мне там
подойти, чтобы дали с Таней поговорить. Если ее обманули, тогда ты отдашь мне
запись, а я уж сама опубликую эту историю в прессе. Твоя фамилия даже не будет
упоминаться. Просто я сообщу: получила материал от источника, который пожелал
сохранить инкогнито. Убьем двух зайцев: освободим Таню и отомстим Свину.
– Давай номер своего телефона, – велела
домработница.
Я улыбнулась:
– У меня нет мобильного.
Наташа быстро нацарапала на листке строчку и протянула его
мне.
– На, держи мой номер, теперь скажи, как тебе домой
звонить.
Я взяла салфетку, начала писать, и тут в кухню заглянула
Рита. Старательно изображая капризницу, она прогундосила:
– Танька, чего расселась? Живо шмотки собирай! Нам еще
на день рождения ехать!
– Куда? – изумилась я.
– На тусню, – рявкнула Рита, – хорош базлать,
мы работаем, а она тут кофием наливается, макака немазаная!
Наташа фыркнула и отвернулась к окну. Я быстро выскочила в
коридор и прошептала:
– Ну про макаку это уж слишком!
Рита хихикнула:
