Лишний раз подивившись ее тупости, я ответила:
– Деньги. Американские. Доллары. Легко превращаются в рубли.
Впрочем, можно хранить и так.
– Это взятка? – ужаснулась служащая.
Решив, что сумма показалась ей недостаточной, я добавила еще
одну бумажку.
– Немедленно уберите деньги и уходите, – заклокотала
брюнетка. – Что вы себе позволяете?
– Ну неужели вам трудно дать мне адрес Якунина?
– Пошла вон! – завизжала красавица.
– Как вы разговариваете?
– А ты не клиент, – окончательно слетела с катушек
«цыганка», – нечего тут рассиживаться, вали отсюда! Сидит, воздух портит!
– Хорошо, я уйду. Прямо к вашему хозяину, расскажу ему про
ситуацию с кошельком, надеюсь, встречу у него полнейшее понимание.
– Катись колбасой!
– Но только обязательно сообщу ему, что про трагическую
смерть Сергея я узнала от вас. Вы в деталях описали мне, как пингвины бегали по
шоссе, а на них налетали машины, и какой урон был нанесен заказчику. Конечно,
птицы совсем не пострадали, но от этой информации ваш шеф озвереет. Он сразу
поймет, что только от вас могла «просочиться» информация о пингвинах.
Представляете последствия?
Красавица посерела.
– Чего вы хотите?
– Адрес и телефон жены Якунина.
Не говоря ни слова, брюнетка схватила «мышку».
– Пишите. Якунина Клавдия Семеновна.
– Как?
– Якунина Клавдия Семеновна, Мишин переулок.
Записав данные, я сунула бумажку в карман и, не
попрощавшись, пошла к двери.
– Погодите, – окликнула меня брюнетка.
Я обернулась.
– В чем дело?
– А деньги?
– Какие?
– Ну те, что вы предлагали мне за информацию?
Я моментально вспомнила благообразную старушонку с собачкой
Матильдой. Значит, на моем пути попалась еще одна лицемерка.
– Вы же приходите в ужас при виде взятки, – протянула я
и выскочила в коридор.
Оказавшись в машине, я с огромной радостью уставилась на
адрес. Похоже, я нахожусь на правильной дороге. Клавдия, или попросту Клава.
Некоторым это красивое, благородное имя кажется простонародным, и иногда его
владелицы ничтоже сумняшеся переименовывают себя в Клару. Бесполезно объяснять
таким особам, что имя Клавдия пришло к нам из Римской империи. Там его носили и
мужчины, и женщины, был вроде император Клавдий или цезарь, уже не помню. Будь
у меня выбор между Клавой и какой-нибудь Изаурой, я не колеблясь предпочла бы
первое. Но вот жене Якунина оно, очевидно, не нравилось.
Я молча потыкала пальцем в кнопки.
– Алло, – прошелестело из трубки.
Голос говорившей был сух и бесцветен, словно осенний листок,
упавший с ольхи.
– Здравствуйте, Клавдия Семеновна.
– Добрый вечер, – тихо отозвалась Якунина.
– Меня зовут Даша.
На эти слова не последовало никакой реакции.
– Ваш муж попросил меня передать вам конверт.
– Сергей умер.
– Да, конечно, знаю, понимаете, я случайно оказалась
свидетельницей той аварии… Вы меня слышите?
– Да.
– Лучше будет поговорить лично, а не по телефону. Можно к
вам приехать сейчас?
– Нет.
– Почему?
– Я ухожу на работу.
– Ночью?
– Да.
– Я могу зайти к вам на службу.
– Это невозможно. Из цеха нельзя выйти. Лучше завтра. После
двух часов дня, – отрывистыми, рублеными фразами вещала Клава, – я
сплю с утра. Потом стирать стану.
– Обязательно приеду в четырнадцать ноль-ноль, – бодро
пообещала я.
Из трубки полетели короткие гудки. Клавдия Семеновна, не
попрощавшись, отсоединилась.
Глава 13
Стоит ли говорить о том, что я вновь сначала прикатила в
Ложкино, увидела толпу рабочих, горестно вздохнула и отправилась в ужасные
Вербилки.
Двери избушки были нараспашку, окна тоже. Собаки гуртом
лежали на раскладушке на террасе. Увидав меня, они бросились целоваться.
Облизавшись со всей стаей, я обнаружила отсутствие мопса и очень удивилась.
– Где Хуч?
– Ловит в «бамбуке» мышей, – объяснила сидевшая у стола
Машка, – очень увлечен, забыл про все. Уже принес три штуки и складировал
к тебе на постель.
– Надеюсь, вы убрали трофеи?
– Не-а, – зевнула Манюня, – кому охота с
придушенными грызунами возиться? И потом, это же подарок тебе!
– Отвратительно, – зашипела я, – какая гадость!
Трупы мышей валяются у меня на одеяле, и никто…
– Мусик, – хихикнула Маня, – ты где чувство юмора
оставила? Естественно, я их унесла и зарыла в саду. Только Хучик снова в засаде
сидит.
– Надо немедленно скосить этот «бамбук»! Пусть Иван этим
займется.
– Мы не имеем права распоряжаться на чужой
территории, – резонно заметила Маня.
Я пошла в дом и налетела на… Иру, спокойно чистившую
картошку.
– Ты откуда взялась?
– Из больницы, – ответила домработница.
– Но у тебя же нога сломана!
– Ну и чего? – спросила Ирка. – Гипс наложили, и
ку-ку, теперь два месяца на костыле прыгать. Во!
Она задрала подол. Я увидела лодыжку, упакованную в нечто
красно-сине-зеленое.
– Это гипс?
– Ага.
– Но он же белый! А твой какой-то цветной.
– Манюня разрисовала фломастерами, – сообщила
Ирка, – сказала, так веселей. А вы что, тут лапшой «Доширак» без меня
питались?
– Вовсе нет. Растворимыми супами.
– Однофигственно, – отмахнулась она, – прямо как
дети малые, даже лодыжку сломать нельзя! Тут же погибать начинают! Белья
грязного до неба, продуктов кот наплакал, на полу грязь, собаки от рук
отбились, кошки ошалели…
Оставив ворчащую Ирку в кухне, я пошла в ванную и налетела
на Дегтярева. Александр Михайлович самозабвенно чистил зубы. Увидев меня, он
отложил щетку.
– Ну что за манера врываться без стука!
– Ты же не запер дверь.
