– Мальчик, что ты тут делаешь? – удивилась я.
Мопс, всегда с визгом бросавшийся навстречу хозяйке, на сей
раз проявил сдержанность. Пару раз лизнув мне руки, он с самым деловым видом
скрылся в зарослях гигантских лопушистых растений, буйно раскинувшихся по всему
участку Кисы.
Я прошла по тропинке в дом, миновала террасу, открыла ванную
и увидела Дегтярева.
– Ой, извини! – вырвалось у меня. – Забыла, что
теперь санузел один для всех!
Александр Михайлович повернул голову, и я перепугалась. Изо
рта полковника пузырями вылезала белая пена.
– Тебе плохо? – кинулась я к нему.
Дегтярев отшатнулся, споткнулся ногой об унитаз и с размаху
сел на него.
– Только не волнуйся, – залепетала я, – посиди,
отдохни, сейчас все лечат! Может, врача вызвать?
Полковник молча смотрел на меня, потом приоткрыл рот, пены
стало больше.
– Кеша! – заорала я.
– Ну что еще? – донеслось из коридора, и в ванную вошел
Аркадий.
Увидев полковника, Кеша вовсе не испугался, а почему-то
начал ругать Дегтярева:
– Мы ведь договорились не пользоваться туалетом. И вообще,
чем вы тут занимаетесь? Мать, оставь полковника одного! Александр Михайлович,
какого черта…
Дегтярев схватил полотенце и принялся вытирать лицо.
– Что значит: мы решили не пользоваться туалетом? –
удивилась я. – И потом, полковнику плохо!
– И тебе сейчас не лучше будет, – неожиданно заявил
приятель, – попробуй-ка почисти зубы минеральным, сильно газированным
«Перье»!
– Зачем же брать для этих целей «Перье»? – окончательно
растерялась я.
– Затем, что воды нет! – сообщил Кеша.
– Какой?
– Никакой! Ее отключили.
– Совсем?
– Ага, – кивнул Дегтярев, избавившись от остатков
зубной пасты, – мы звонили диспетчеру, он сказал, завтра будет.
– Бред, – вскипела я, – в Ложкине всегда есть
вода!
– У нас там своя скважина с насосом, – вздохнул Кеша.
– А как душ на ночь принять? – недоумевала я.
– Никак, – пожал плечами Аркашка, – вот полковник
решил почистить зубы и остался недоволен. Лично я лягу спать грязным.
– Есть идея! – воскликнул Дегтярев.
– Ну? – обрадовалась я. – Говори.
– Недалеко от крыльца стоит бочка, – хитро прищурился
полковник, – Кешка сейчас сгоняет в супермаркет, притащит пятилитровые
бутылки с водой. Мы их туда выльем, нагреем кипятильником и вымоемся. Можно
считать, что сидишь в японской бане.
– Ты еще и издеваешься! – подскочила я. – Ладно, с
мытьем понятно, но, прости, конечно, как же пользоваться унитазом?
– Это к Хучику, – с абсолютно серьезной миной заявил
Кеша.
– Ты о чем? – насторожилась я.
– Впрочем, можешь посоветоваться с Банди, Снапом и
Черри, – засмеялся коварный Аркадий, – подскажут, под каким кустом
удобнее присесть. Мы так решили – дамская половина справа от крыльца, мужская –
слева!
Хохоча во все горло, Дегтярев и Аркадий ушли. Я осталась
одна в совершенно бесполезной ванной комнате. Потом вспомнила, что в косметичке
есть упаковка влажных салфеток, вытерла ими руки и стала думать, как снять с
лица косметику.
– О-о-о, – полетел из кухни вопль, – помогите
скорей!
– Сюда! Все! Быстро!
Напуганная донельзя, я вбежала в пищеблок и увидела отчаянно
голосящую Зайку с… оторванной дверью холодильника в руках. На полу валялись
разбитые яйца и растекалась лужа молока.
– Вот это силища! – восхитилась Маня. – Дверцу
оторвала!
– Ольгунчик, – спросил Кеша, – как ты умудрилась?
– Не знаю, – затопала ногами Зайка, – она сама
упала! Повесьте ее немедленно назад! Быстрее, мне тяжело!
Через несколько минут беспорядок был ликвидирован. Наши
собаки не любят сырые яйца, зато кошки с огромным удовольствием вылизали
линолеум.
– Завтра же купим новый рефрижератор, – злилась Ольга.
– Ерунда, – сказал Дегтярев, – зачем деньги зря
тратить. Будем этот аккуратно открывать, и все!
Оставив домашних, я пошла в спальню, рухнула на продавленный
матрац и попыталась заснуть, но умоститься никак не удавалось. Подо мной
катались непонятные комки то ли ваты, то ли поролона. От спинки кровати пахло
пылью. Повертевшись с полчаса, я встала, натянула халат и отправилась, так
сказать, на пленэр
[2].
Во дворе было очень тихо. Воздух слегка посвежел, на небе
сияла огромная бело-желтая луна и сверкали крупные, неправдоподобно яркие
звезды.
Я осмотрелась. Так, прямо перед носом кусты ежевики, она
колется, чуть правее заросли крапивы… Выбрав удобное местечко, я залезла под
дерево и вдруг увидела чуть поодаль, за стволом дерева огромную собаку, жуткую,
лохматую, белую, с бешено вращающимися темными глазами. Чудище не мигая уставилось
на меня.
Звуку, который вырвался из моей глотки, позавидовала бы
паровозная сирена. Вмиг раздался дружный топот, и на терраске оказались Маня,
Кеша, Дегтярев, все собаки, кошки… Не хватало только жабы Гертруды. Наша
лягушка не так давно ухитрилась удрать из аквариума. Она провела на воле
несколько дней, а потом припрыгала домой. Может, кому и нравится свобода, но
Герочка предпочла трехразовое питание и сейчас не желает даже нос высовывать
наружу.
– Что ты орешь? – нервно спросил полковник.
Я стала тыкать пальцем в сторону дерева.
– Там здоровенная собака! Волкодав!
– Успокойся, мусик! – воскликнула Маня. – Она,
наверное, с соседнего участка прибежала.
– Никого не вижу, кроме Зайки, – сообщил Кеша.
Я повернулась. Около толстого ствола дерева стояла
растрепанная Ольга в белом махровом халате.
– Заюшка, уходи скорей! Там жуткая собачища, –
испугалась я.
– О господи! – прошипела Ольга. – Тут никого нет.
– Но я только что наткнулась на чудовище!
– Тебе показалось!
– Белое, отвратительное, глаза вращаются, морда
красная, – стала я описывать увиденное, – просто умереть не встать!
