Через некоторое время Катю и Киру связало некое подобие
дружбы. Они ходили вместе в столовую, в хорошую погоду прогуливались до метро.
Дальше – больше. Катя пригласила Киру провести выходные у нее в доме. Женщин
сближало многое, в частности, желание выйти замуж, завести семью. Но если Кира
была готова бежать под венец абы с кем, то Катя хотела большой любви. Кира даже
завидовала подруге, у той случались кавалеры. Кирой же никто не интересовался.
Наверное, поэтому Катя стала немного раздражать подругу.
– Чего тебе надо? – искренне недоумевала Кира. –
Вот Андрей, чем он плох? Внешне ничего, веселый.
– Мало зарабатывает, – объясняла Катя.
– Тогда Лева, – не успокаивалась Кира, – у него и
дом, и квартира, и машина…
– А в придачу противная мать.
– А Володя? Он вообще сирота!
– Грубиян, все время матом ругается!
– Ладно, есть еще Денис, вот тут ты ничего возразить не
сможешь! Мама за границей живет, сам упакован, на скрипке играет!
Катя поморщилась, пожевала нижнюю губу и выдала:
– У него ребенок от первого брака растет!
– Ну и что?
– Мой сын должен иметь отца, который будет принадлежать
только ему, – отрубила Катя, – и вообще, Денис всем хорош, но не
орел, понимаешь?
– Ага, – мотнула головой Кира, – яснее некуда.
Ждешь прекрасного рыцаря на белом коне. Так и одной остаться можно.
– Лучше без мужа, чем с нелюбимым, – заявила Катя.
– Мне бы хоть бросового кавалера, – вздохнула
Кира, – пусть не замуж, просто так, родила бы себе ребеночка, все не одной
в старости маяться.
– Глупости, – оборвала ее Катя, – дети должны
рождаться только по большой любви.
Кира не стала спорить с ней. Отношения подруг стали
прохладными, но потом Катерина прибежала на работу, сияя от счастья, и Кира
поняла – она нашла-таки принца.
Естественно, Киру позвали на помолвку. К тому моменту она
уже знала, что царевич – простой шофер, с трудом окончивший школу. Честно
говоря, Киру раздирало на части вульгарное любопытство. Страшно хотелось
посмотреть на «везунчика». Странно, конечно, что, имея довольно большой выбор,
Катя остановилась на парне не своего круга, но, с другой стороны, может, он
хорош собой, как молодой Ален Делон?
Сказать, что Кира разочаровалась, увидев избранника
подруги, – это не сказать ничего. Сергей оказался совершенно обычным
малым: светло-русые волосы, серо-голубые глаза, мелкие черты лица, и фигурой он
никак не походил на молодого Шварценеггера. Кроме того, шофер показался Кире
просто идиотом. Большую часть вечера он рассказывал анекдоты, грубые, «генитальные».
Потом взял гитару и принялся хрипло горланить блатные песни.
Но больше всего Киру поразила Катя. Морщившаяся, когда
кто-то из ее прежних кавалеров произносил слово «дурак», подруга с восторгом
слушала пересыпанную матом речь Сергея, хохотала до слез над анекдотами и
бегала вокруг жениха, восклицая: «Еще мяса? Возьми картошечки».
Шофер спокойно позволял класть себе на тарелку угощенье, а
когда Катя, суетясь, стала навязывать парню торт, беззлобно заявил:
– О…ь, надоела!
– Ой! – воскликнула Катя. – Прости, пожалуйста! Я
совсем забыла, что ты сладкое не ешь!
Кира ушла домой просто в шоке. Видно, не зря народ придумал
пословицу: «Любовь зла, полюбишь и козла». Неужели Катя не видит, с каким
уродом решила связать свою жизнь?
Прошло два месяца, и недоумение Киры сменилось завистью.
Катя, похоже, искренне считала Сергея королевичем. Все в грубом парне казалось
ей прекрасным. Недавняя аспирантка с восторгом повторяла глупости, изрекаемые
суженым. Она сама теперь рассказывала пошлые истории, пила пиво, бегала на
футбол, одним словом, по мнению Киры, просто деградировала. Но отчего-то Киру
душили слезы. Катя-то по-настоящему была влюблена в Сергея, когда же к ней тоже
придет счастье?
Пару недель назад Катя вручила подруге приглашение на
свадьбу. Торжественная церемония должна была состояться в середине августа.
Катя теперь постоянно говорила о подвенечном платье, кольцах, свадебном
путешествии. Киру грызла зависть.
– Мы поедем в Турцию, – щебетала подруга, – у
Сережи там знакомый есть, Ахмет. Он управляющий в гостинице, сделает нам лучший
номер совсем недорого.
Кира хотела было съехидничать по поводу мужей, которые
экономят даже на медовом месяце, но удержалась, уж очень счастливой казалась
Катя. Потом у Киры внезапно исчезли отрицательные эмоции. Ну какой смысл
убиваться, глядя на чужое счастье? Своего-то все равно нет!
– Вот оно как все повернулось, – бормотала сейчас она,
уничтожая третий кусок торта, – бог не любит счастливых людей.
– Не говори глупостей, – остановила ее я, – скажи,
у Кати было больное сердце?
– Да нет, она никогда на здоровье не жаловалась, –
пожала плечами моя собеседница, – мы еще не такие старые, болячки впереди
ждут.
Произнеся последнюю фразу, она осеклась и растерянно
сказала:
– Меня ждут, а Катю нет, ой, я сейчас…
Быстро вскочив, она понеслась в туалет. Когда Кира
вернулась, я быстро спросила:
– Как фамилия Сергея?
– Якунин, – ответила Кира. – Сергей Якунин.
– Где он лежит?
– В травматологии на Полыхаевской улице, – пробормотала
она и, залпом допив кофе, принялась за новую порцию сладкого.
Я довезла Киру до института, проводила ее на рабочее место и
с облегчением увидела, как она, вполне успокоившись, начала развивать бешеную
деятельность. Пока я шла от ее письменного стола к двери, Кира успела позвонить
в ректорат, сообщила печальную весть и набрала номер профкома.
– Софья Измайловна, – закричала она, – горе у нас,
Катя скончалась. Как это какая? Лебеденко. Да, молодая, и что? Теперь редко кто
до вашего возраста доживает! Экология плохая, стрессы… У нее никого нет,
хоронить нам придется!
Я тихонько прикрыла облупленную дверь. Кира поплачет и
утешится. Жаль Катю, в одном ее бестактная подруга права. Молодой возраст еще
не гарантия длинной жизни, всякое случиться может.
Мне же предстояло совершить еще несколько дел: поменять
тапки на мокасины, отдать Сергею доллары и купить свечи, не ровен час в
Вербилках опять отключат свет.
Начать я решила с обуви. Я спустилась в подвал и вновь
обнаружила на двери лаборатории огромный ржавый замок. Машинально потрогала
толстую дужку, продетую сквозь допотопные колечки. У Ани что, еще один
выходной?
