Но сегодня машины стояли стеной. Я извертелась за рулем, не
понимая, в чем дело, но потом в небе повис санитарный вертолет, и стало
понятно, что впереди жуткая авария. Потом я увидела огромный грузовик, так
называемый панелевоз. Он лежал на боку, бетонные блоки валялись на шоссе, тут
же стояла парочка легковых автомобилей, смятых, словно конфетные фантики.
Машины, желавшие попасть в Москву, бочком прижимаясь к обочине, по одной
проползали мимо места трагедии. И мне стало нехорошо, когда я заметила чуть
поодаль несколько тел, накрытых черными пластиковыми мешками.
К кладбищу я подъехала в отвратительном настроении и
ткнулась носом в запертую дверь конторы. Все правильно, если день начался
мерзко, то закончится он еще отвратительнее. На погосте жизнь, простите за
циничную двусмысленную фразу, кипит с утра, а после обеда служащие разбредаются
кто куда!
В полной тоске я потопталась на площадке под вывеской
«Инвентарь напрокат» и уже было собралась уезжать не солоно хлебавши, но тут
вдруг с боковой аллейки вынырнул мужчина и двинулся в мою сторону. Я воспряла
духом. Это явно могильщик, одетый в старую, грязную пуховую куртку китайского
производства и спортивные штаны. На ногах у мужика были растоптанные,
измазанные землей сапоги, на голове красовалась бейсболка, в руках он нес лом и
лопату.
– Простите, пожалуйста, – заорала я, – а где служащие из
конторы?
Могильщик приблизился. Огромный козырек почти полностью
скрывал его лицо, был виден только аккуратный нос, подбородок и щеки, покрытые
трехдневной щетиной.
– Вениамин обедать пошел, – очень знакомым голосом сказал
мужик, – сейчас вернется, погодите тут! Хотите, я вам стульчик дам?
В нос мне ударил довольно сильный запах спиртного и «аромат»
немытого тела.
– Спасибо, – ответила я, стараясь не дышать.
Могильщик зашел за контору, через секунду появился вновь, неся
в руках устрашающего вида огромный деревянный табурет, заляпанный краской.
– Вот, садитесь, – любезно предложил он, поставил скамейку
на снег и снял бейсболку.
Открылось лицо, сверкнули глаза. Я почувствовала, как земля
уходит из-под ног. Передо мной, дурно одетый, небритый, грязный, стоял…
Гладышев.
– Олег!!! – заорала я, хватая могильщика за рукав. – Ты
жив!!! Так я и знала!!! Не зря искала!!! Олежек!!! Дай я тебя поцелую!!!
Не в силах сдержаться, я бросилась ему на шею, он
отшатнулся:
– Вы ошиблись, меня зовут Павел.
– Олег!!! Ты меня не узнал? Я же Даша.
– Вы путаете, мое имя Павел, Павел Рогачев.
– Да хватит прикидываться, я узнала тебя!
Могильщик отступил в сторону:
– Извините.
– Олежка!!!
– Что тут происходит? – раздался сзади грубый голос.
Олег обернулся.
– Веня! Вот женщина пришла! Кидается на меня, Олегом
называет.
– Да, – выкрикнула я, – знаю тебя отлично! Ты Олег Гладышев,
у тебя есть жена Лена, сын Алешка. Более того, я прекрасно понимаю, отчего
прячешься тут, на кладбище! Как тебе не стыдно! Ленка чуть с ума не сошла, мы с
ней по всему Подмосковью проехали, роя землю!
Вениамин спокойно возразил:
– Вы ошибаетесь. Нашего служащего зовут Павел Рогачев.
– И давно он тут работает?
– Всю жизнь, – пожал плечами тот, – честно говоря, я не
уточнял. Сам пришел сюда на работу пять лет назад, а Пашка уже дорожки мел.
– Невероятно, – пробормотала я, разглядывая могильщика, –
люди не могут родиться такими похожими!
Вениамин улыбнулся:
– Отчего же нет? Даже шоу такое есть, называется «Двойники».
Здесь один мужик ходит к жене на могилу, я, первый раз как его увидел, чуть не
умер, ну вылитый Брежнев! Случается такое иногда. Ваш знакомый кем работал?
– Танцевал в ансамбле, он окончил балетное училище.
Вениамин мелко засмеялся:
– Да уж, Пашка-то и ногу не поднимет, верно, а?
Могильщик ухмыльнулся:
– У меня слуха нет, медведь на ухо наступил.
– Может, примета какая у вашего приятеля была? – спросил
Веня. – Ну, допустим, пальца на руке нет или родимое пятно?
– Точно! – закричала я. – На виске! Он еще всегда длинные
волосы из-за него носил!
Могильщик повертел головой. Начинали спускаться сумерки, но
мне все равно было хорошо видно: оба виска у него совершенно чистые.
– Действительно, – пробормотала я, – не он!
– Бывает, – философски заметил Веня, – ну, что у вас за
дело?
– Подскажите, где могила Милены Титаренко?
– Заходите, – велел заведующий, – сейчас посмотрим. У нас
теперь компьютер, мигом скажу.
В конторе Веня умело пощелкал мышкой и сообщил:
– Такой здесь нет.
– Не может быть!
– Глядите сами! Титашева, Титова, Титькова, потом Угрюмова.
Все по алфавиту стоит.
– Проверьте как следует, – не успокаивалась я.
Веня пожал плечами:
– Извольте, только, сколько ни ищи, не найти. Наверное, вы
снова перепутали.
– Сомовское кладбище одно?
– Да.
– Филиала нет?
– Может, когда и появится, но не сейчас.
– Что же делать? – растерялась я.
– Вообще говоря, мы уже закрываемся, – отбросил вежливость
мужик.
В этот момент с улицы раздался нервный голос:
– Вениамин! Я просто…
Говорившая вошла в контору и замолчала. Я растерянно хлопала
глазами. Передо мной, одетая в элегантную норковую шубку, стояла шляпница Майя,
та самая, бывшая сотрудница Дома моделей, коллега Олега Гладышева, знавшая о
полумиллионе долларов.
– Здрассти, – выпалила я.
Майя поморщилась и ответила:
