Пассажиры перестали разговаривать, в салоне воцарилась
тревожная тишина. Я сидела ни жива ни мертва. Господи, сделай так, чтобы мы
благополучно сели, мне совсем не хочется умирать. И потом, здесь полно детей,
отчего их жизнь должна прерваться, едва начавшись?
Внезапно в проходе появилась другая стюардесса, крупная
шатенка. Минут пятнадцать назад она с приветливой улыбкой подавала воду и сок
тем, кто сидел через пару рядов от меня, но сейчас всю любезность с нее как
ветром сдуло.
Быстрым шагом она подошла ко мне и крикнула:
– Возле места 18С?
Ответа не последовало. Стюардесса присела, пошарила по полу
руками, тяжело вздохнула и пробормотала:
– Видать, дело гиблое.
Затем она почти бегом скрылась в кабине пилотов.
– Вы слышали? – запаниковала мать шалуньи. – Она же сказала:
«Сейчас погибнем».
– Нет, – пролепетала я, – вроде фраза звучала: «Дело
гиблое».
– Боже! – взвизгнула дама, сидевшая за мной. – Мы падаем!
Кошмар! А-а-а…
Вопль полетел по салону, через секунду орали почти все: и
мужчины, и женщины, и дети. Но у меня язык словно к нёбу прилип, а лицевые
мышцы парализовало. Руки вцепились в подлокотники. Вот ужас, мы и впрямь летели
вниз с высоты десять тысяч метров. Сколько времени продлится падение? Минуту?
Две? Пять? А потом? Я больше никогда не увижу своих детей, собак…
– Господа пассажиры, успокойтесь, – заверещала шатенка,
выскакивая из-за занавески, – наш полет проходит нормально, через полчаса
осуществится посадка в аэропорту Шереметьево.
Кое-кто из перепуганных пассажиров замолчал. Почувствовав,
что железная рука, сдавившая горло, разжалась, я осторожно вздохнула. По спине
тек пот, во рту пересохло, и лицо у меня, наверное, бледное с синевой, словно
черничный йогурт российского производства.
Внезапно мать капризной девочки вскочила на ноги.
– Не верьте этим сукам! Они хотят, чтобы мы падали молча,
без скандала!
Стюардесса покраснела:
– Успокойтесь, пожалуйста. Лена, принеси даме валокордин!
Тут же появилась другая девушка, и меня вновь охватила
тревога. Выглядела бортпроводница не лучшим образом: на щеках черные дорожки
размазанной туши, нос похож на сливу, помады на губах нет.
– За каким… мне ваши капли, – взвизгнула истеричка, – а ну
отдавайте свои парашюты!
– У экипажа их нет, – попыталась вразумить психопатку
шатенка, – успокойтесь, мы не имеем права покидать самолет и в случае чего
должны погибнуть вместе с вами. Да успокойтесь же! Слышите? Моторы работают
ровно, все под контролем. И потом, ну подумайте сами! Я с вами уже больше пяти
минут разговариваю, так долго не падают!
Спокойный, выдержанный тон девушки внушал уверенность. В
полном изнеможении я откинула кресло. Ну и денек! Никаких сил не осталось!
Очевидно, другие пассажиры тоже начали приходить в себя, потому что в салоне
послышались тихие голоса и робкие просьбы:
– Принесите воды!
Но скандалистка не успокаивалась.
– Брешешь, – визжала она, – нас тут отвлекаешь, а пилоты в
это время из окон прыгают.
– Да с чего вы взяли, что у них есть парашюты?
– А-а-а! В рекламе показывают. Летчики ириски людям раздают,
а сами на выход!
Шатенка, растеряв все остатки профессиональной вежливости,
шагнула к креслу, ухватила нарушительницу покоя за плечи, резко встряхнула и
прошипела:
– Идиотка! Хватит орать! Садись, иначе велю к трапу милицию
вызвать! Совсем обалдела! Ты что, веришь всему, что в телике показывают?
Встречала на улицах монстра, который жует жвачку? Или тебе попадались кенгуру,
спешащие в аптеку?
Пассажиры захихикали.
– Эта реклама, – заключила шатенка, – на мой взгляд,
бездарная! И вообще, с чего вы трам-тарарам подняли?
Скандалившая женщина залилась слезами:
– Вы сами тут по проходу бегали, по полу руками шарили,
рыдали, говорили: «Дело гиблое!»
Шатенка покраснела:
– Это к вам не относилось.
– А что случилось? – поинтересовался сидевший около меня
парень.
– Да, – подхватил хор голосов, – всем интересно!
Старшая бортпроводница поколебалась и ответила:
– Лена кольцо потеряла, очень дорогое, подарок свекрови,
фамильную драгоценность!
Я разинула рот. Ну ничего себе! Я чуть не умерла от страха,
а все дело в дурацком куске золота!
Шатенка внезапно посмотрела на меня и зло добавила:
– Пассажиры у нас капризные очень. Сказано было любезно:
рыба закончилась. Нет, начинают требовать, скандалить, вот Лена и занервничала,
а кольцо с пальца и упало.
Моя челюсть отвалилась почти до пояса. Ничего себе! Но я
вовсе не буянила, просто попросила подать другой ужин. И потом, каким же это
образом палец мог стать тоньше от того, что девица на меня обозлилась? Бред, да
и только!
Глава 16
На следующее утро я приехала на Рыльскую улицу, вошла в
приемное отделение больницы и спросила у дежурного врача:
– Где у вас гараж?
– Какой? – удивился тот.
– В котором машины «Скорой помощи» стоят.
Доктор отложил ручку.
– У нас такого нет.
– Неужели? – удивилась я. – Как же к вам людей доставляют?
– Зачем вам автомобиль? – поинтересовался врач. – Хотите
больного перевезти?
Я покачала головой:
– Понимаете, не так давно я сопровождала в вашу больницу
своего соседа, он одинокий человек, и потеряла в «Скорой помощи» кольцо,
фамильную драгоценность, подарок свекрови…
Врач улыбнулся:
– Очень жаль, но, думается, вы его не найдете, в особенности
если вещь дорогая. Во всяком случае, мне никто ничего не передавал. Давно
колечко посеяли?
Я хотела было сказать: «Год тому назад», но потом прищемила
язык и задала, в свою очередь, вопрос:
– Но почему у вас нет гаража?
Доктор развел руками:
