Недоумевая, отчего это Гарик вдруг прервал мирно текущий
разговор, я встала и двинулась за ним.
Через пять минут Сизов оставил меня наедине с молоденькой
кареглазой девушкой, которая с энтузиазмом начала раскрывать альбомы с
образцами тканей.
– Если вы остановились на цвете сомон, – журчала Натэлла, –
то вот разнообразные оттенки. Самым подходящим кажется «Экрю». Хотя отчего бы
вам не посмотреть зеленый? Думается…
– Нет-нет, – решительно прервала ее я, – мой ближайший друг,
который, кстати, работал у Сизова, всегда говорил: «Дашутка, тебе идет
розовый». А Олег Гладышев понимал в одежде, как никто другой.
– Олег? – удивилась Натэлла. Она отложила альбомчик. – Его
нашли?
– Нет, хотя искали упорно.
– Ужасно. – Она покачала головой. – По мне бы, уж лучше
знать, что умер. Время-то лечит, горе утихает. А так, мучиться целыми днями,
надеяться. Мне очень жалко его маму!
Я вздрогнула:
– Родители Олега умерли, его воспитывала бабушка, тоже давно
покойная.
– Хорошо хоть родственников не осталось, мучиться некому, –
заявила Натэлла.
– А жена? – удивилась я. – Бедная Ленка вся испереживалась,
лица на ней нет!
– Жена, – фыркнула Натэлла, – думается, она не очень
страдает.
– Как вы можете так говорить! – возмутилась я. – Олег и Лена
была образцовой парой.
Натэлла захихикала:
– Между прочим, Гладышев имел любовницу, ну да все мужики
дряни, только об одном и думают. Я вот через полгода после свадьбы развелась.
Первый раз муж мне знаете когда изменил?
– Нет.
– А сразу после бракосочетания, в ресторане, уволок
свидетельницу, мою лучшую подругу, в подсобку. Представляете, какой гад!
Я вспомнила своего бывшего супруга Макса, который не мог
пройти мимо ни одной юбки, и сочувственно сказала:
– Согласна, встречаются экземпляры, начисто лишенные
моральных принципов, но Олег-то другой. Уж поверьте, я знаю его с детства.
– Ничегошеньки-то вам не известно, – с горящими глазами
заявила Натэлла и замолчала.
Чтобы заставить ее говорить, я возмущенно воскликнула:
– Вы клевещете на человека, который не может защититься, о
мертвых или ничего, или только хорошее!
– Я клевещу? – воскликнула, краснея, Натэлла. – Я не из тех,
кто сплетничает, говорю только о том, что хорошо знаю, лично видела!
– Может, еще и свечку держала? – нагло ухмылялась я. –
Нехорошо врать о покойном. Между прочим, Гарик только что сказал, будто Олег
проходил мимо обнаженных моделей без всякого интереса.
– Гарик сказал! – совсем обозлилась Натэлла. – Да что он
знает! Сизов тут вообще не хозяин, в Доме моделей всем его любовник, Сергей
Завальнюк, заправляет!
Понимая, что беседа грозит перекинуться на совершенно
неинтересного мне кутюрье, я быстренько заявила:
– Похоже, вы сами заигрывали с Олежкой, а он вам дал атанде,
то бишь от ворот поворот.
У Натэллы побагровело не только лицо, но и шея.
– Я?! Да мне сто раз наплевать на Гладышева! Он совсем не в
моем вкусе! И потом, он старый уже, да и некрасивый, – зачастила она, – но
кое-кому тут очень даже понравился! На него девки охоту открыли, и одна
добилась успеха. Майя Хвостова! Вот так!
– И откуда вам это известно?
Натэлла ткнула пальцем в стену:
– Оттуда.
Я проследила за ее рукой, увидела довольно симпатичную
картину, изображавшую поле, усеянное белыми маргаритками, и вполне искренне
ответила:
– Не понимаю.
– Сейчас объясню! – воскликнула молоденькая дурочка и вылила
на меня ушат информации.
Меня лавина неожиданных фактов едва не погребла под собой,
но я выстояла, тихо радуясь, что Сизов отправил меня к этой самозабвенной
сплетнице.
Глава 9
Когда Гарик приобрел для Дома моделей здание, внутри оно
выглядело не так, как сейчас. Сизов решил перегородить часть помещений, ему
нужны были не многометровые залы, а комнаты. Перегородки поставили из
гипсокартона, на капитальные стены тратиться не стали, да и кому они нужны?
Натэлла получила в свое распоряжение одну часть бывшего
зала, а во второй обосновалась Майя Хвостова, шляпница. Как-то вечером Натэлла
скучала у окна. Работы у нее не было, но Сизов, при всей своей внешней мягкости
и подчеркнутой интеллигентности, поддерживал в Доме мод военный порядок. На
службу следовало являться к девяти, а уходить в шесть независимо от того, есть
клиенты или нет. Натэлла спокойно курила и вдруг услышала хорошо знакомый
мужской голос:
– Майя, моя шляпа готова?
– Пока нет, – ответила соседка, – ровно в семь, где всегда.
На этом диалог прервался, ничего особенного в нем не было, к
Майе часто заглядывали клиенты, но подавляющее большинство из них – женщины. И
потом, что значит фраза «ровно в семь, где всегда»?
Натэлла очень любопытна, поэтому мигом подскочила к двери и
глянула в щелку. По длинному коридору неторопливо шел Олег Гладышев. Натэлла
почувствовала легкий укол. Бывший танцор нравился ей, и она как-то раз
попыталась пригласить его в кино, но получила полный отлуп. Нет, все было
вежливо и мило, Олег с приятной улыбкой заявил:
– Натэллочка, большое спасибо, но поищи другого кавалера, мы
с женой уже видели эту картину.
Натэлла прикусила губу, так ее еще никто не унижал, тоже
мне, монах-отшельник.
Решив выяснить, что за отношения связывают Олега и Майю, она
осталась на рабочем месте до без десяти семь. Из-за гипсокартонной стенки не
доносилось ничего интересного. Хвостова любила напевать за работой и мурлыкала
какие-то мелодии. Около семи она ушла. Натэлла кинулась следом, старательно
прячась, но она осторожничала зря. Майечка, ни разу не оглянувшись, дошла до
площади, на которой стоял памятник, и стала прохаживаться у его подножия.
Натэлла, спрятавшись за киоск с мороженым, ждала развязки.
Внезапно раздался резкий гудок. Шляпница пошла к проезжей
части и села в подъехавшие «Жигули». Глазастая Натэлла запомнила номер, хотя
она и так уже понимала, что к чему, но проверить не мешало.
