Судьба человека, попавшего в лавину, непредсказуема. Даже
если ему не сломает шею, шансов на спасение у несчастного очень мало, а
главное, как это ни странно, нельзя суетиться, пытаться выбраться и тратить
силы на самовыкапывание. Дело в том, что в лавине человека крутит в разные
стороны, а когда бешеное верчение прекращается, он, порой, не в силах понять,
где верх, где низ, начинает рыть снег, думая, что пробивается наружу, а на
самом деле зарывается глубже. Единственное, что можно посоветовать бедолаге,
это постараться утрамбовать вокруг себя снег, чтобы добыть немного воздуха. А потом
пусть молится, может быть, его найдут. Есть специально обученные собаки,
способные почуять под толщей снега человека, а есть и странные люди, отдавшие
всю свою жизнь горам. Идет такой человек в составе поисковой группы по склону,
потом вдруг без всякой видимой причины останавливается и говорит: «Здесь».
В горах к таким чудакам прислушиваются, и, что самое
интересное, они, как правило, никогда не ошибаются. Бывали случаи, когда на
десятый день после схода лавины из нее выкапывали живых. И еще, главное,
не паниковать, твердо верить – найдут, убеждать себя: у меня теплый
костюм, а без еды можно прожить тридцать суток. Горы совершенно непредсказуемы,
один человек споткнется и, осторожно упав на бок, сразу, буквально на ровном
месте, сломает шею, другой, погребенный под тонной снега, остается живым в
плену больше недели, а потом, оказавшись в больнице, узнает, что, в общем,
совершенно здоров. Проводники говорят, что бог зовет человека в горы лишь в
двух случаях: когда хочет либо наградить, либо наказать его. И еще, на
склоне все человеческие качества проступают как под лупой: жадность, подлость,
лживость, благородство, умение пожертвовать собой, – все принимает
гипертрофированные формы.
Много чудаков ходит в горы, кое-кто, приехав один раз,
кардинально ломает свою жизнь и селится на каменистых уступах. Строят хижины,
забывают про семьи, про большие города, бросают профессию, в которой достигли
определенных высот, меняют комфортное существование жителя современного
мегаполиса на судьбу отшельника-одиночки, начинают работать спасателями,
проводниками. Такие люди абсолютно счастливы, живя без электрического света,
газа, канализации и воды.
Вот один из таких странных людей, Валерий Новопесков, и
откопал Марту. Когда-то он жил в Петербурге, заведовал кафедрой математических
исследований в престижном вузе, имел жену-красавицу, прекрасную квартиру, дачу,
машину и отличные перспективы. Но потом он случайно попал в горы и… остался в
них навсегда.
Последнее время Валерий жил в хижине на плато, работал
проводником. В его избушке часто останавливались на отдых те, кто шел к
вершине, и поисковые отряды. Вообще, в горах не принято отказывать в ночлеге
никому, у вас могут не спросить об имени, но чашку чая дадут всегда и молча
укажут на место для ночлега. И вот Валерий-то и был одним из тех странных
людей, способных почуять несчастного, погребенного в лавине.
Услыхав грохот, Новопесков надел лыжи, выбрался на склон,
прошелся по тому месту, где сошла лавина, и вытащил Марту. Она выглядела
испуганной, слегка помятой, но целой, и Валерий устроил ее в своей хижине. Он
решил, что женщина отоспится пару часов, а потом он поможет ей добраться до
гостиницы. Марта проснулась лишь на следующее утро и, когда Валерий предложил
ей отправиться в отель, помотала головой:
– У меня нет никаких сил, можно я поживу тут еще сутки?
– Тебя, наверное, ищут, – напомнил Валера.
Марта тихо сказала:
– Нет, я тут одна, ни родственников со мной нет, ни
знакомых, никто не хватится!
– Все же лучше спуститься, – пробормотал Валера,
понимая: ему очень не хочется, чтобы эта женщина уходила.
– А ты не можешь оставить меня в хижине на
время? – так же тихо спросила Марта.
– Живи сколько хочешь, – ответил Валерий, – если
уверена, что никто не станет дергаться.
– Никто, – прошептала Марта, – знаешь, я никому не
нужна, с мужем у меня отношения никуда, он не станет звонить, за все время, что
тут отдыхала, один раз звякнул. Пожалуйста, оставь меня и никому не говори, где
я. Я даже рада, что так получилось. Пусть меня считают умершей, будет шанс
начать жизнь сначала, может, стану счастливым человеком. Пожалуйста, никому не
говори, где я. Меня, наверное, хватятся в отеле, так ты уж не выдавай.
Неожиданно Валеру укусила жалость. Марта походила на
потерявшегося ребенка.
– Отдыхай, – улыбнулся он и укрыл женщину пледом.
А Марта, слабая от пережитого, мигом заснула в теплом
помещении и проспала трое суток.
Очнулась она внезапно и сначала не поняла, какое время суток
на дворе, кругом стояла кромешная темнота. Кровать, на которой она лежала, была
отгорожена от большой комнаты тонкой фанерной перегородкой. Марту оттуда не
было видно, зато она великолепно слышала тихий разговор, который вели в
комнате. Хозяина хижины в доме явно не было.
Говорили двое, мужчина и женщина.
– Нельзя так изводить себя, – стрекотало
сопрано, – она погибла.
– Пойми, – ответил до боли знакомый баритон, – я
должен в этом убедиться.
Марта вздрогнула, села, а потом приникла глазами к одной из
щелей, щедро украшавших стену. В неверном свете керосиновой лампы
Литвинская разглядела своего мужа Андрея и худощавую женщину. Первым ее позывом
было закричать: «Я тут», – и выйти.
Но вдруг женщина обняла Андрея:
– Милый, она умерла. Поехали домой, теперь мы будем вместе.
– Я хочу быть уверен, что сделал все для
поисков, – ответил Литвинский, – и потом, вдруг она спаслась!
– Это невозможно!
– Почему? Говорят, такое бывает. Лавина пронесется мимо,
заденет краем, и все.
– Марта попала в эпицентр!
– А вдруг нет?
– Она была посередине лавины, ее убило мгновенно!
– Да откуда ты знаешь? – рявкнул Андрей.
– Я видела, – неожиданно ляпнула женщина и
зарыдала.
Литвинский схватил любовницу за плечи и начал трясти как
грушу, приговаривая:
– С ума сошла, совсем с ума сошла.
Тетка сначала плакала, потом внезапно призналась в
содеянном. Марта сидела на кровати, прижимая к груди кулаки, все услышанное
напоминало сценарий голливудского кинофильма: любовница, решившая стать
законной женой, убирает с дороги мешающую ей официальную супругу своего
мужчины, а потом приезжает вместе с ним на склон, чтобы искать тело убитой.
Наконец рассказ иссяк, и в хижине воцарилось молчание.
